Яблоки из сада шлицбутера рубина
В те годы я часто летала в Москву.
Почему-то мне было необходимо глотнуть керосиновых вихрей Домодедова, домчаться на экспрессе в город, представлявшийся мне тогда центром мироздания, и с неделю примерно заниматься чепухой: слоняться по редакциям, заскочить раза два в какой-нибудь нелучший театр на случайный спектакль, вечерами околачиваться в прокуренном Доме литераторов и напоследок истечь по́том в давильне ГУМа, выполняя заказы друзей и соседей. Словом, зачем-то вычеркнуть неделю из своей тихой и толковой жизни.
Перед одним таким сумасшедшим набегом на Москву, когда весна переполнила мой южный город страстью рвущихся почек, когда не стало вдруг сил на ежедневное проживание в моей убогой келье времен первой оттепели и я срочно взяла билет на послезавтра, – перед поездкой позвонил мне знакомый литератор, парень свойский и приятный.
– Ты, говорят, в Москву летишь? – спросил он без акцента. Он и писал на русском языке, но странное дело: на бумаге узбекский акцент оживал и озорно витал над утомительно правильными фразами.
– Лечу! – крикнула я в трубку, вся уже устремленная в бестолковый гул Домодедова, в жадную радость ночных московских разговоров.
– Не в службу, а в дружбу, а… – сказал он. – Занеси мой рассказ в один журнал?
– Делов-то, конечно, занесу… – В те годы я охотно бралась выполнять любые поручения, сил было немерено. – Что за журнал?
– А знаешь, оказывается, есть журнал на еврейском языке. Хочу им один свой рассказ предложить.
От неожиданности я замолчала.
– Понимаешь… – торопливо заполнял неловкую паузу мой знакомый, – их должно заинтересовать. Рассказ – не буду кокетничать – гениальный. На еврейскую тему… – И, поскольку недоуменная пауза на моем конце провода все длилась, он пояснил: – Это про нашего соседа дядю Мишу, сапожника. Я ведь в махалле вырос, у нас там кто только не жил. Сосед, дядя Миша, смешной такой мужик, еврей… Их должно заинтересовать. Это на тему дружбы народов. Сейчас, сама знаешь, придают большое значение… интернационализм, то-се…
– Понятно, – сказала я наконец. – Но разве журнал выходит не на языке идиш?
– Переведут! – вдохновенно заверил он. – Это в их интересах! Там такой махровый интернационализм! Переведут. Скажешь, расходы за мой счет.
– Ладно, – сказала я и, не удержавшись, осторожно добавила: – Неожиданная, признаться, сторона твоего творчества. Чего это ты?
– Захотелось, – доверчиво объяснил он. Парнем он был бесхитростным.
Я прочла этот рассказ в самолете. Отчасти из-за любопытства, отчасти из-за того, что забыла прихватить какое-нибудь чтиво, а мне во время полета необходимо отвлекаться. Дело в том, что обычно в середине пути, где-нибудь над Аральским морем или пустыней Каракумы, когда бортпроводница убирает поднос с едва укушенным огурцом желчного цвета, а дремота морит заложника «Аэрофлота» и мотает его бедную голову по продуманно неприютной спинке кресла, в этот самый момент одна дикая мысль с наивной простотой и шизофренической ясностью посещает меня. Как это, в сущности, странно, думаю я, непостижимо… Так высоко… Я, еще земная до земной дрожи в коленях, до земной тошноты в груди, – как я смею появляться здесь до срока и глядеть в круглое оконце живыми чуждыми глазами на этот слепящий покой? Что мне нужно? Земной пустяк: переместиться как можно быстрее из одного края страны в другой. Зачем? За земными пустяками… Как же я смею, думаю я, греметь, сотрясать, рвать в клочья тупым земным орудием эту юдоль другой моей жизни? Как смею так нагло забегать вперед и срывать глупой шкодливой рукой это покрывало?
Словом, в самолет я беру обычно хороший детектив. А в тот раз, забыв дома книгу, волей-неволей потянула из сумки красную папку с рассказом ташкентского прозаика и довольно быстро прочла его. Этот рассказ «на еврейскую тему» оставлял довольно живое впечатление. Написан был он в форме монолога. Сапожник-еврей забегает на минутку к своему соседу, узбеку. Несколько фраз на бытовые темы, и – слово за слово – сапожник вспоминает всю свою жизнь, трагикомичную, как это водится у подобных персонажей, и делится с другом-соседом своими бедами, в частности такой тяжкой бедой, как отъезд беспутного сына в Израиль.
На этом месте я поняла, что с рассказом все будет в порядке, его напечатают. Я аккуратно завязала тесемочки на красной папке, спрятала ее в сумку и наклонилась к иллюминатору. Самолет, содрогаясь, висел над глазурованной равниной облаков, выпирающей там и тут слепящие под солнцем сахарные головы. Это хорошо, подумала я машинально, это надо запомнить – сахарные головы облаков…
Да, я не сомневалась, что рассказ моего знакомого опубликуют, и именно в еврейском журнале.
Любопытное то было время: изображать евреев в текущей литературе считалось не то чтобы запретным, но нежелательным, а лучше сказать, не совсем приличным. Если сравнение перевести в плоскость кожно-венерологическую (а оно почему-то просится именно в эту плоскость), то так примерно: не сифилис, нет, но
Источник
Рецензии на книгу « Яблоки из сада Шлицбутера » Дина Рубина
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Дина Рубина
Сборник «Яблоки из сада Шлицбутера»
Читается за один вечер и вызывает у меня следующую сложность:
Я, честно говоря, не знаю, как лучше написать свой отзыв – на сборник целиком или на каждый рассказ:
Как сборник – эта книга слишком разнообразна, спектр затрагиваемой проблематики слишком уж велик (тут и национальное самосознание, и послевоенное время в СССР, и такие разные людские судьбы).
Рассматривать отдельно взятый рассказ – тоже не совсем просто, ведь все три рассказа («Один интеллигент уселся на дороге», «Яблоки из сада Шлицбутера» и «Любка») обязательно содержат в себе несколько нитей повествования, но при этом не имеют четкого сюжета.
Короче говоря, мне понравилось.
Дина Рубина иногда кажется мне Довлатовым в женском обличии, настолько много в ней самоиронии и остроумия.
Не знаю, как у вас, но но её малая проза трогает меня до самой глубины души, даже если у меня недостаточно исторического бэкграунда. Всё и так понятно.
p.s. Конкретно это издание ужас – штук шесть элементарных опечаток на сто пятьдесят страниц текста, которые резали глаз.
Источник
Дина Рубина: Яблоки из сада Шлицбутера
«И сюжет никакой здесь ни при чем! Их, сюжетов-то, в мировой литературе — тридцать шесть, кажется. А когда читатель следит за героем, за его кульбитами, выкрутасами, слезами горя и счастья. его, читателя, главное, что интересует? Жива ли душа в человеке останется? Или нет? Жива она? Или нет? Иными словами — есть ли все-таки Бог там, наверху, или нет его вовсе? Вот на единственный этот наш, вековечный вопрос искусство и отвечает подспудно уже несколько тысяч лет. » Д.Рубина
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Три рассказа, каждый по своему великолепен. Читается на одном дыхании, герои надолго остаются в тебе. У Рубиной потрясающее чувство юмора, легкий слог.
Великолепная книга. как всегда произведения Рубиной на высоте. Душевные рассказы о жизни обычных людей таких же как и мы.Советую к прочтению.
Дина Рубина
Сборник «Яблоки из сада Шлицбутера»
Читается за один вечер и вызывает у меня следующую сложность:
Я, честно говоря, не знаю, как лучше написать свой отзыв – на сборник целиком или на каждый рассказ:
Как сборник – эта книга слишком разнообразна, спектр затрагиваемой проблематики слишком уж велик (тут и национальное самосознание, и послевоенное время в СССР, и такие разные людские судьбы).
Рассматривать отдельно взятый рассказ – тоже не совсем просто, ведь все три рассказа.
Дина Рубина
Сборник «Яблоки из сада Шлицбутера»
Читается за один вечер и вызывает у меня следующую сложность:
Я, честно говоря, не знаю, как лучше написать свой отзыв – на сборник целиком или на каждый рассказ:
Как сборник – эта книга слишком разнообразна, спектр затрагиваемой проблематики слишком уж велик (тут и национальное самосознание, и послевоенное время в СССР, и такие разные людские судьбы).
Рассматривать отдельно взятый рассказ – тоже не совсем просто, ведь все три рассказа («Один интеллигент уселся на дороге», «Яблоки из сада Шлицбутера» и «Любка») обязательно содержат в себе несколько нитей повествования, но при этом не имеют четкого сюжета.
Короче говоря, мне понравилось.
Дина Рубина иногда кажется мне Довлатовым в женском обличии, настолько много в ней самоиронии и остроумия.
Не знаю, как у вас, но но её малая проза трогает меня до самой глубины души, даже если у меня недостаточно исторического бэкграунда. Всё и так понятно.
p.s. Конкретно это издание ужас – штук шесть элементарных опечаток на сто пятьдесят страниц текста, которые резали глаз. Скрыть
Источник