«Фантазия» К. Бальмонт
Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья,
Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез;
Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет
И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез.
Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели,
В мягкой бархатной постели им отрадно почивать,
Ни о чем не вспоминая, ничего не проклиная,
Ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать.Чьи-то вздохи, чье-то пенье, чье-то скорбное моленье,
И тоска, и упоенье, – точно искрится звезда,
Точно светлый дождь струится, – и деревьям что-то мнится
То, что людям не приснится, никому и никогда.
Это мчатся духи ночи, это искрятся их очи,
В час глубокой полуночи мчатся духи через лес.
Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет?
Отчего их рой не может петь отрадный гимн небес?Всё сильней звучит их пенье, всё слышнее в нем томленье,
Неустанного стремленья неизменная печаль, –
Точно их томит тревога, жажда веры, жажда бога,
Точно мук у них так много, точно им чего-то жаль.
А луна всё льет сиянье, и без муки, без страданья
Чуть трепещут очертанья вещих сказочных стволов;
Все они так сладко дремлют, безучастно стонам внемлют
И с спокойствием приемлют чары ясных, светлых снов.
Анализ стихотворения Бальмонта «Фантазия»
Путь в литературу для Константина Бальмонта отнюдь не был усыпан розами. Несмотря на то, что свое первое стихотворение будущий поэт сочинил в 10 лет, прошло почти четверть века прежде, чем его автор стал по-настоящему знаменитым. Виной всему неугомонный характер Бальмонта, который в душе был истинным романтиком, поэтому постоянно попадал в нелепые истории. Некоторые из них заканчивались весьма плачевно, как, например, отчисление из университета за пропаганду революционных идей, а также запрет на проживание в крупных российских городах после того, как поэт принял участие в антиправительственном митинге.
К 1894 году, когда появилось на свет стихотворение «Фантазия», Константин Бальмонт уже успел снискать себе славу бунтаря и сторонника революционных идей. Однако на литературном поприще он так и оставался начинающим поэтом, который еще только готовил к изданию свой первый сборник стихов. Именно в него вошла лирическая и очень возвышенная «Фантазия», резко выделяющаяся на фоне других произведений этого периода своей легкостью и изяществом слога.
В своем увлечении учениями идеологов социализма Бальмонт все же не утратил возможность восхищаться окружающим миром, который, если верить Марксу и Энгельсу, должен был быть мрачным и лишенным привлекательности. Конечно, в любой стране на рубеже 19 и 20 веков можно было найти множество недостатков, и полудикая Россия, только вступившая на путь капитализма, представляла собой довольно удручающее зрелище. Однако поэт видел и обратную сторону медали, восхищаясь красотой русских полей и лесов, их первозданной чистотой и гармонией. Правда, в тех литературных кругах, где вращался Бальмонт, о подобном писать было в то время не принято, так как и в прозе, и в поэзии царили пессимистичные настроения. Дамы писали о неразделенной любви и суициде, а мужчины призывали народ на баррикады. Бальмонту же при всей его бунтующей натуре после тюремного заключения и ссылки захотелось наполнить душу простыми человеческими радостями. Вероятно, по этой причине на свет появилась романтическая «Фантазия», в которой автор раскрывает красоту зимнего леса. «Шепчут сосны, шепчут ели, в мягкой бархатной постели им отрадно почивать», – отмечает поэт, очень изящно и образно передавая хрупкость этого совершенного мира. Сон припорошенных снегом деревьев вызывает у поэта не только умиление, но и чувство легкой зависти. Он понимает, что человеку не дано вот так забыться и избавиться от всех своих бед, печалей и неудач. Бальмонт понимает, что лично ему никогда не стать таким же безмятежным и умиротворенным, как деревья, которые могут себе позволить, «ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать».
Себя поэт ассоциирует, скорее, с духами ночи, которые мчатся через лес. «Что их мучит, что тревожит?», – задается вопросом автор. И довольно легко находит на него ответ, заглянув в собственную душу. Там царит полное смятение, так как Бальмонт не знает, что ждет его впереди, к чему следует стремиться и на что надеяться. Его, как и лесных обитателей, «томит тревога, жажда веры, жажда Бога». Однако никто не в состоянии помочь ни поэту, ни духам ночи обрести покой и вернуть себе жизненную цель. Поэтому Бальмонту остается лишь фантазировать на тему заснеженного леса, который представляется поэту убежищем от житейских бурь, хотя автор и понимает, что «сладко дремлют» в этом удивительном царстве лишь деревья. А ему никогда не найти в этом сказочном мире того, что принято именовать смыслом жизни, которого поэт лишен из-за стремления быть бунтарем и желания изменить этот мир к лучшему.
Источник
Константин Бальмонт — Фантазия: Стих
Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья,
Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез;
Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет
И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез.
Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели,
В мягкой бархатной постели им отрадно почивать,
Ни о чем не вспоминая, ничего не проклиная,
Ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать.
Чьи-то вздохи, чье-то пенье, чье-то скорбное моленье,
И тоска, и упоенье,- точно искрится звезда,
Точно светлый дождь струится,- и деревьям что-то мнится
То, что людям не приснится, никому и никогда.
Это мчатся духи ночи, это искрятся их очи,
В час глубокой полуночи мчатся духи через лес.
Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет?
Отчего их рой не может петь отрадный гимн небес?
Всё сильней звучит их пенье, всё слышнее в нем томленье,
Неустанного стремленья неизменная печаль,-
Точно их томит тревога, жажда веры, жажда бога,
Точно мук у них так много, точно им чего-то жаль.
А луна всё льет сиянье, и без муки, без страданья
Чуть трепещут очертанья вещих сказочных стволов;
Все они так сладко дремлют, безучастно стонам внемлют
И с спокойствием приемлют чары ясных, светлых снов.
Анализ стихотворения «Фантазия» Бальмонта
«Фантазия» Константина Дмитриевича Бальмонта – витиеватое, причудливое произведение в духе символизма рубежа веков.
Стихотворение написано в 1894 году. Его автору в этот момент исполнилось 27 лет, он начинающий поэт, который ищет свой путь в литературе. Нужно отметить, что дебютная книга молодого поэта не произвела на критиков и читающую публику особого впечатления. По жанру – пейзажная лирика, по размеру – хорей с чередованием рифмующихся и нерифмованных строк, 3 строфы. Лирический герой – созерцатель. Первое восьмистишие – романтический ночной пейзаж. Россыпь сравнений и олицетворений: тут и деревья, «как изваянья», и дремлющий обязательно «вещий лес», и несколько раз упомянутая Луна с непременным «блеском» и «сиянием», и «ропот ветра». И вязь аллитерации с лексическими повторами, призванные заворожить зазевавшегося читателя. Инверсия: шепчут сосны. Деревья «почивают» (спят) в «постели», нет у них ни памяти, ни желаний, они живут лишь настоящим моментом и тем сильны. Однако во 2 строфе появляются новые действующие лица: духи ночи. Они «мчатся» и очи (глаза) их «искрятся». Поэт дает понять, что это непокорные духи, нечистая сила, отвергающая хвалу Творцу. В заключительном восьмистишии хаос нарастает, в сонном мире звучит диссонанс. Поэт предполагает, что их гонит неутоленная «жажда Бога», которого они отвергли. Теперь же, не находя покоя, они мечутся по миру, который им кажется чересчур ясным, гармоничным. Кажется, сам поэт вторит им. Он не приемлет простых объяснений, для него ночь – пора открытий и фантазий, а не отдыха и сна. Он вполне сочувствует разлитому в воздухе беспокойству и почти сердится на Луну (именно так, с прописной буквы), льющую сиянье «без муки, без страданья». В финале повторяются, хоть и в переиначенном виде, слова и образы из первой строфы. Это позволяет считать композицию произведения кольцевой. Лексика возвышенная. Стихи насыщенны эпитетами: сладко, тайных, бархатной, светлых, стройные. Метафора: звукам полночи внимать. Есть несколько риторических вопросов. Анафора: точно. Стихотворение переполнено глаголами. Перечислительная градация – одно из главных средств выразительности. К. Бальмонт исследует возможности музыкального стиха, стараясь довести значение формы до глубин содержания.
«Фантазия» К. Бальмонта вошла в сборник ранней лирики поэта «Под северным небом».
Источник
Фантазия
Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья,
Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез;
Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск Луны приемлет
И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез.
Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели,
В мягкой бархатной постели им отрадно почивать,
Ни о чем не вспоминая, ничего не проклиная,
Ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать.
Чьи-то вздохи, чье-то пенье, чье-то скорбное моленье,
И тоска, и упоенье, — точно искрится звезда,
Точно светлый дождь струится, — и деревьям что-то мнится,
То, что людям не приснится, никому и никогда.
Это мчатся духи ночи, это искрятся их очи,
В час глубокий полуночи мчатся духи через лес.
Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет?
Отчего их рой не может петь отрадный гимн Небес?
Все сильней звучит их пенье, все слышнее в нем томленье,
Неустанного стремленья неизменная печаль, —
Точно их томит тревога, жажда веры, жажда Бога,
Точно мук у них так много, точно им чего-то жаль.
А Луна все льет сиянье, и без муки, без страданья,
Чуть трепещут очертанья вещих сказочных стволов;
Все они так сладко дремлют, безучастно стонам внемлют,
И с спокойствием приемлют чары ясных светлых снов.
© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.
Источник