Туровский культурный ландшафт россии

Туровский Ростислав Феликсович

Образование, учёные степени

Специалитет: Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, специальность «География»

Основное место работы

Центр политических технологий, вице-президент

Профессиональные интересы

Профессиональные интересы

Политическая регионалистика, политическая география.

Достижения и поощрения

Надбавка за публикацию в международном рецензируемом научном издании (2020-2021, 2018-2020)

Выпускные квалификационные работы студентов

Гвоздева Е. Д. «Неопатримониализм в российских регионах». Факультет прикладной политологии, 2014

Полный список ВКР

Учебные курсы (2020/2021 уч. год)

• Политическая регионалистика (Бакалавриат; где читается: Факультет социальных наук; 2-й курс, 3, 4 модуль) Рус
• Электоральный анализ (Бакалавриат; где читается: Факультет социальных наук; 4-й курс, 1, 2 модуль) Рус
• Архив учебных курсов

Учебные курсы (2019/2020 уч. год)

• Политическая регионалистика (Бакалавриат; где читается: Факультет социальных наук; 2-й курс, 3, 4 модуль) Рус
• Электоральный анализ (Бакалавриат; где читается: Факультет социальных наук; 4-й курс, 1, 2 модуль) Рус

Учебные курсы (2018/2019 уч. год)

Учебные курсы (2017/2018 уч. год)

Учебные курсы (2015/2016 уч. год)

• Политическая регионалистика (Бакалавриат; где читается: Факультет социальных наук; спец-я «Политическое управление и политический анализ»; 3-й курс, 3, 4 модуль) Рус
• Политическая регионалистика (Бакалавриат; где читается: Факультет социальных наук; 2-й курс, 3, 4 модуль) Рус
• Проект (Бакалавриат; где читается: Факультет социальных наук; 2-й курс, 2-4 модуль) Рус
• Электоральный анализ (Бакалавриат; где читается: Факультет социальных наук; спец-я «Политическое управление и политический анализ»; 4-й курс, 2, 3 модуль) Рус

Руководство аспирантами

Участие в редколлегиях научных журналов

С 2013 г.: член редколлегии журнала «PolitBook».

Конференции

Конференции

Публикации 126

Публикации

около 80 научных публикаций, включая одну научную монографию и одно учебное пособие.

1. Югославия: социально-территориальная стратификация общества // Известия ВГО. 1991. Т. 123. Вып. 6, с. 536-544.

2. Территориальное распространение этносоциального конфликта // Вестник Московского Университета. Сер. 5, География. 1992. №2, с. 89-95.

3. Югославский разлом // Полис, 1992, №4, с. 74-84.

4. Какие пути выбирает провинция? // Российская провинция. 1993. №1 (в соавторстве с Криндачем А.Д.).

5. Российское и европейское пространства: культурно-географический подход // Известия РАН. Серия географическая. 1993. №2, с. 116-122.

6. Политические ориентации регионов России. Бюллетень агентства Postfactum. 10-16 ноября 1993 г. (в соавторстве с Колосовым В.А., Криндачем А.Д.).

7. Географические основы политической нестабильности в Югославии // Вопросы экономической и политической географии зарубежных стран. Вып. 12. М., 1993, с.125-136.

8. Социальные проблемы беженцев на территории России // Беженцы. М., 1993 (в соавторстве с Рывкиной Р.В.).

9. Политико-географическое положение России и национальные интересы государства // Кентавр, 1994, №3, с. 31-36.

10. Проблемы российской геополитики (выступление на «круглом столе») // Вестник Московского университета. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1994, №6.

11. Политический ландшафт как категория политического анализа // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 1995, №3, с. 33-44.

12. Партии в регионах России: география голосований, результаты и возможности // Вестник Московской школы политических исследований, 1995, №2, с. 125-148 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

13. Республика Коми: экономика, партии, лидеры // Власть, 1995, №10, с. 56-62.

14. Воронежская область: экономика, партии, лидеры // Власть, 1995, №11, с. 62-68.

15. Референдум по проекту конституции // Россия на выборах: уроки и перспективы. Политгеографический анализ. М., ЦПТ, 1995, с. 55-62.

16. Где и какие в России партии? («партийные против «независимых» в одномандатных округах) // Россия на выборах: уроки и перспективы. Политгеографический анализ. М., ЦПТ, 1995, с. 63-109.

17. Выборы в Совет Федерации // Россия на выборах: уроки и перспективы. Политгеографический анализ. М., ЦПТ, 1995, с. 110-140.

18. Кампания 1995 года: региональные стратегии предвыборных блоков // Россия на выборах: уроки и перспективы. Политгеографический анализ. М., ЦПТ, 1995, с. 141-190 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

19. Ядро Евразии или ее тупик? // Россия на новом рубеже. М., Апрель-85, 1995, с. 249-258.

20. Зеркало для жаждущих власти. Итоги думских выборов в одномандатных округах России и перспективы президентских выборов // Четвертая власть, 1996, №4, с. 31-39 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

21. Выборы в Государственную думу 1995 года: борьба в одномандатных округах // Власть, 1996, №5, с. 26-35 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

22. Политическое расслоение российских регионов (история и факторы формирования) // Партийно-политические элиты и электоральные процессы в России. Круглый стол бизнеса России. Аналитические обозрения Центра комплексных социальных исследований и маркетинга. Серия: политология. Выпуск 3’96 (17), с. 37-52 (раздел V).

23. Электоральная карта современной России: генезис, структура и эволюция // Полис, 1996, №4, с. 33-46 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

24. Русская геополитическая традиция // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 1996, №4, с. 51-64.

25. Осенне-зимние выборы глав исполнительной власти в регионах: сценарии перемен // Полис, 1997, №1, с. 97-108 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

26. Итоги губернаторских выборов // Власть, 1997, №3, с. 49-56 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

27. Социально-экономические проблемы нового российского пограничья // Известия РАН. Серия географическая. 1997, №3, с. 63-72 (в соавторстве с Колосовым В.А., Галкиной Т.А., Клесовой С.А.).

28. Современные государственные границы: новые функции в условиях интеграции и приграничное сотрудничество // Известия РАН. Серия географическая. 1997, №5, с. 106-113 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

29. Тенденции развития политической ситуации в регионах // Предпринимательский климат регионов России. География России для инвесторов и предпринимателей. М., Начала-пресс, 1997, раздел 4.4.3., с. 181-183.

30. Хроника одной контрреволюции: отношения “центр — регионы” в 1997-98 гг. // Политические процессы в регионах России. Под ред. Р.Ф.Туровского. М., Центр политических технологий, 1998.

31. Новые губернаторы России: один год у власти // Политические процессы в регионах России. Под ред. Р.Ф.Туровского. М., Центр политических технологий, 1998.

32. Губернаторы начинают и выигрывают? Выборы законодательных собраний в 1997 г. // Политические процессы в регионах России. Под ред. Р.Ф.Туровского. М., Центр политических технологий, 1998.

33. Электоральная база “партии власти” в регионах (анализ всероссийских выборов 1995-96 гг.) // Политические процессы в регионах России. Под ред. Р.Ф.Туровского. М., Центр политических технологий, 1998.

34. Культурные ландшафты России. М., ИКиПН, 1998.

35. Отношения “центр-регионы” в 1997-1998 гг.: между конфликтом и консенсусом // Полития, 1998, №1 (7), с. 5-32.

36. Региональная идентичность в современной России // Российское общество: становление демократических ценностей? М., Гендальф, 1999, с. 87-136.

37. Политическая география. М.-Смоленск, Издательство СГУ, 1999.

38. Выборы в одномандатных округах. // Россия накануне думских выборов 1999 года. М., Гендальф, 1999, с. 79-95.

39. Сравнительный анализ тенденций регионального развития России и Украины // Полис, 1999, №6, с. 49-61.

40. Третья попытка // Выборы, 2000, №1, с. 18-29 (в соавторстве с Буниным И.М.).

41. Парламентские выборы 1999 г.: региональные особенности // Полития, Зима 1999 – 2000, №4 (14), с. 102-121.

42. Геополитические представления в России: возвращение к истокам или поиск нового пути? // Геополитическое положение России: представления и реальность. М., Арт-Курьер, 2000, с. 14-40 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

43. Хмурое утро: геополитические перспективы России на пороге XXI века // Геополитическое положение России: представления и реальность. М., Арт-Курьер, 2000, с. 302-336 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

44. Основные итоги выборов в одномандатных округах // Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов. М., Гендальф, 2000, с. 257-274.

45. Региональные стратегии кандидатов // Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов. М., Гендальф, 2000, с. 498-505.

46. Позиции региональных элит // Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов. М., Гендальф, 2000, с. 506-509.

47. Сдвиги в электоральной географии // Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов. М., Гендальф, 2000, с. 528-534.

48. Геополитическое положение России на пороге XXI века: реалии и перспективы // Полис, 2000, №3, с. 40-60 (в соавторстве с Колосовым В.А.).

49. Региональные особенности президентских выборов 2000 г. // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2000, №4, с. 38-54.

50. Основы и перспективы региональных политических исследований // Полис, 2001, №1, с. 138-156.

51. Культурная география: теоретические основания и пути развития // Культурная география. М., Институт наследия, 2001, с. 10-94.

52. Губернаторы и олигархи: история взаимоотношений // Полития, 2001, №5 (декабрь), с. 120-139.

53. Итоги и уроки губернаторских выборов // Политика в регионах: губернаторы и группы влияния. М., Центр политических технологий, 2002, с. 8-43.

54. Губернаторы и «олигархи»: история отношений // Политика в регионах: губернаторы и группы влияния. М., Центр политических технологий, 2002, с. 76-107.

55. Рейтинг влияния региональных лидеров России // Политика в регионах: губернаторы и группы влияния. М., Центр политических технологий, 2002, с. 134-151.

56. Региональные аспекты общероссийских выборов // Второй электоральный цикл в России (1999-2000 гг.). М., Весь мир, 2002, с. 186-214.

57. Федеральные округа: политико-географический подход в теории и на практике // Федерализм, 2003, №1, с. 217-250.

58. Конфликты на уровне субъектов Федерации: типология, содержание, перспективы урегулирования // Общественные науки и современность, 2003, №6, с. 79-89.

59. Соотношение культурных ландшафтов и региональной идентичности в современной России // Идентичность и география в современной России. СПб., Геликон Плюс, 2003, с. 139-173.

60. Баланс отношений “центр – регионы” как основа территориально-государственного строительства // МЭиМО, 2003, №12; 2004, №1.

61. Геополитическое видение мира и новая российская идентичность. // Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика. М., Институт Фонда «Общественное мнение», 2003, с. 113-137 (в соавторстве с Зубовым А.Б.).

62. Образы стран: связь с геополитикой новой России. // Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика. М., Институт Фонда «Общественное мнение», 2003, с. 238-270 (в соавторстве с Колосовым В.А., Бородулиной Н.А.).

63. Проблема централизации и модели русской региональной политики в 13-16 вв. // Полис, 2004, №1.

64. Кризис российской региональной элиты // Властные элиты современной России. Ростов-на-Дону, 2004, с 162-187.

65. Электоральные геоструктуры в западных демократиях: попытка системного компаративного анализа // Полития, 2004, №1, с. 198-232; Полития, 2004, №2, с. 200-217.

66. Разграничение компетенции между уровнями власти: международный опыт // МЭиМО, 2004, №12.

67. Структурный, ландшафтный и динамический подходы в культурной географии // Гуманитарная география, вып. 1. М., Институт Наследия, 2004, с. 120-137.

68. Русское православное подвижничество как диффузный географический процесс // Проблемы этнической географии и культурного районирования. Сборник научных статей. Под ред. А.Г.Манакова. Псков, Издательство АНО «Центр социального проектирования «Возрождение», 2004, с. 62-82.

69. Бремя пространства как политическая проблема России // Логос, 2005, №1, с. 124-171.

Публикации на иностранных языках:

1. A. Krindatsch, R. Turovskij. Die Heimkehr der Krimtataren. Ost Europa. 1992. N11. S. 1062-1067.

2. Alexej D. Krindatsch, Rostislaw F. Turowskij. Die widerspenstigen Regionen. Besteht in Ruland die Moglichkeit einer kommunistischen «Restauration» oder einer regionalen «Reconquista»? Ost Europa. 1993. N12. S. 1124-1146.

3. Rozalina Ryvkina and Rostislav Turovskij. The Refugee Crisis in . Toronto . York Lanes Press. 1993.

4. Vladimir Kolossov, Andrei Treivish, Rostislav Tourovsky. Les systemes geopolitiques d’Europe orientale et centrale vus de la Russie // Integration et desintegration en Europe. Bruxelles. 1993.

5. V.Kolossov, N.Zoubarevitch, A.Treivish, R.Tourovski. Inegalities de developpement et inegalities sociales en Russie // Les regions russes apres la crise. Paris, CFCE, 1999, p. 27-38.

6. Rostislav Turovsky. Elections in Single-Mandate Districts // Primer on ’s 1999 Duma Elections. Washington, Carnegie Endowment for International Peace, 1999, p. 25-32.

7. Vladimir Kolossov and Rostislav Turovsky. Russian Geopolitics at the Fin-de-siecle // Geopolitics. Volume 6. Number 1. Summer 2001. p. 141-164.

8. Vladimir Kolossov and Rostislav Turovsky. Russian Geopolitics at the Fin-de-siecle // The Changing Geopolitics of Eastern Europe . Ed. by Andrew H. Dawson and Rick Fawn. London & Portland , Frank Cass, 2002, p. 141-164.

9. Regional Aspects of National Elections in . // The 1999-2000 National Elections in . Analyses, Documents and Data. Vladimir Gel’man, Grigorii V. Golosov, Elena Meleshkina (eds.). Berlin . Edition Sigma. 2005. p. 143-165.

Источник статьи: http://www.hse.ru/org/persons/67524

ГЛАВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА Текст научной статьи по специальности « История и археология»

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Родоман Борис Борисович

Рассматриваются особенности российского культурного ландшафта, практически неизвестные зарубежной науке и мало изученные в России: своеобразный ритм ландшафта , формирование внутренней периферии, превращение административных границ в эконет, наличие культурно-исторических провинций .

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Родоман Борис Борисович

RUSSIAN CULTURAL LANDSCAPE MAIN FEATURES

This article reveals Russian cultural landscape peculiarities, practically unknown to foreign science and little studied in Russia: landscape peculiar rhythm, inner periphery formation, transformation of administrative borders into an econet, the presence of cultural and historical provinces .

Текст научной работы на тему «ГЛАВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА»

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ

ГЛАВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА

bbrodom@mail.ru г. Москва, Российская Федерация

Аннотация. Рассматриваются особенности российского культурного ландшафта, практически неизвестные зарубежной науке и мало изученные в России: своеобразный ритм ландшафта, формирование внутренней периферии, превращение административных границ в эконет, наличие культурно-исторических провинций.

Ключевые слова: ритм ландшафта, экологическая инверсия расселения, «зелёные изгороди» регионов, культурно-исторические провинции.

Для цитирования: Родоман Б.Б. Главные особенности российского культурного ландшафта. Наследие и современность. 2020;з(4):10-17.

Культурный ландшафт Средней полосы европейской части России между параллелями 52 и 62 градуса северной широты имеет свои характерные особенности, до настоящего времени недостаточно изученные и в ряде случаев малоизвестные. Рассмотрим семь таких особенностей.

1. Восточноевропейский ритм

Ландшафты обладают ритмом: их характерные элементы, природные — вершины холмов, тальвеги, и антропогенные — центры поселений, транспортные узлы и т.п., многократно присутствуют на профиле местности и разделены расстояниями, средняя величина которых присуща тому или иному виду ландшафта. Число таких элементов на единицу длины профиля (например, на 10 или 100 км) я называю дробностью ландшафта, а среднее расстояние между ними — ландшафтным модулем. Чередование возвышенностей и впадин рельефа земной поверхности, сгустков и разрежённостей в размещении насе-

© Родоман Б.Б., 2020

ления придают ландшафту волнообразие. Дробность ландшафта аналогична частоте колебаний, а модуль — длине волны. Антропогенные ритмы зависят от природных ритмов, а также от размеров зданий, сооружений, машин, от архитектурных и строительных модулей.

Ландшафт Средней полосы России отличается от западноевропейского меньшей дробностью. Для России характерно сочетание крупных полей с большими площадями лесных массивов, а застроенных кварталов — с обширными безлюдными пространствами. В рассматриваемой нами Средней полосе Европейской России наиболее дробен ландшафт Валдайского Поозерья, а менее — Среднерусской возвышенности, но, в общем и в целом, резкое отличие от Западной Европы бросается в глаза везде. Непривычный для западноевропейцев российский ритм ландшафта возможно помог нашей стране в некоторых войнах (например, в 1812 и 1941-1943 гг.).

Коллективизация 1930-х годов, ликвидация единоличных хуторов, укрупнение колхозов сделали ландшафт ещё более однообразным. Советскому плановому хозяйству нужны были в сельской местности только четыре типа землепользования — крупные сёла с хозяйственными постройками, гигантские поля пашни, высокоствольный лес и водохранилища. Всё остальное игнорировалось. Безвозвратно исчезала «мелочь» — ручьи, болотца, опушки, перелески, рощи, группы деревьев и т.п. Садово-дачные и коттеджные посёлки, широко распространившиеся вокруг больших городов во второй половине ХХ века, внесли в ландшафт заметную новизну, но в силу особенностей своих размеров и размещения вполне уложились в советский низкочастотный ритм.

2. Централизованное пространство

Российский культурный ландшафт сильно централизован и поэтому отличается анизотропией — в нём резко преобладают направления и потоки радиальные, связывающие каждую точку с вышестоящим административным центром и в конечном счёте с Москвой; отмирают связи между соседними регионами и поселениями одного ранга, если они не пронизаны дорогой, ведущей в столицу. Так, слабо связаны между собой области Смоленская и Тверская, Тульская и Калужская. Та же картина наблюдается на уровне внутриобластных (муниципальных) районов.

Ещё в 50-х годах ХХ века сохранялись трудовые и родственные связи между соседними сёлами; существовала треугольная сеть грунтовых просёлочных дорог. В наши дни даже малые поселения, разделённые ручьями и оврагами, фактически распадаются: каждая половина деревни, ставшей дачным посёлком, прокладывает свою дорогу, перпендикулярную к ближайшей автомагистрали. Анизотропный

ландшафт подобен бюрократической структуре государства, в котором каждый житель зависит от начальства, а самоорганизация, кооперация и солидарность не развиты.

3. Внутренняя периферия

Внутренняя периферия — это часть страны или региона, которая расположена ближе к его центру, чем к внешней границе, но обладает такими чертами окраин, как плохая транспортная доступность, замедленное развитие, отставание по многим социально-экономическим показателям, архаические черты в ландшафте и быте населения [1; 2].

В Российской империи самая большая внутренняя периферия (Валдайская) возникла в XIX столетии в треугольнике железных дорог Петербург — Москва — Варшава. Множество уездных городов по всей России оказалось в стороне от рельсовых путей и захирело. В ХХ веке аналогичную роль опустошителя провинции сыграли редкие и очень запоздавшие со своим появлением автомобильные дороги.

Периферизацию российской глубинки усугубили прочие мощные факторы, приведшие к упадку сельской местности: столыпинская реформа, не совместимая с исторически сложившимся ритмом культурного ландшафта; войны, революции, крестьянские восстания, коллективизация, раскулачивание, экспроприация лошадей у крестьян; укрупнение колхозов, ликвидация «неперспективных» малых деревень, принудительное переселение в искусственные совхозные посёлки; так называемые «мелиорации» (на самом деле — детериорации); химизация — отравление земли неправильно применяемыми удобрениями; демонтаж узкоколейных железных дорог из-за исчерпания запасов или нерентабельности дальнейших заготовок древесины и торфа; экономический кризис и разруха 1990-х годов; приватизация и развал колхозов и совхозов, провал фермерства, неразбериха с собственностью; невыгодность зернового земледелия и полный крах льноводства; субурбанизация — замена традиционной деревни поселениями дачников, старинных изб — современными коттеджами, постоянных жителей — периодическими посетителями и т.д.

В аналогичной средней полосе Западной Европы массовая автомобилизация легла на густейшую сеть рельсовых путей. Европейские крестьяне при наличии хороших дорог постепенно пересаживались на мотоциклы и автомобили, тогда как и лошадей у них никто не отнимал. Советская же деревня лошадей в домохозяйствах лишилась, а общедоступных личных автомобилей, нормальных дорог и даже простой проводной телефонной связи в каждом доме не дождалась и потому большей частью исчезла.

4. Одичание ландшафта

Депопуляция российской глубинки, рыночная трансформация сельского и лесного хозяйства привели к забрасыванию земель. В окрестностях больших городов пустующие угодья бурно застраиваются, но на подавляющей площади лесной и лесостепной природной зоны они зарастают травой, кустарником и деревьями.

Процесс одичания лесов и полей поляризован. Оно велико вдали от городов, на окраинах регионов, где почти не осталось трудоспособного местного населения. Но оно заметно и в ближайших пригородах, на пустырях, в лесах, у заборов самых роскошных коттеджных посёлков.

На протяжении последних двух тысячелетий, кое-как исследованных археологами и почвоведами, лесистость и распаханность Средней полосы изменялись в самом широком диапазоне, но каждая волна перемен имела свою специфику. В наши дни лес наступает на поля не только фронтально, т.е. путём расширения своей площади, а прорастает среди полей группами деревьев. Эту временную сукцесси-онную формацию я и В.Л. Каганский назвали «русской саванной» [3]. Она особенно характерна для западной половины Центральной России, в её бывшем «Льняном полумесяце». В Среднем Поволжье и Прикамье, занятом этническими республиками (Мордовия, Чувашия, Марий-Эл, Татарстан, Удмуртия, Башкортостан) село и крестьянство оказались более устойчивыми и одичанию ландшафта сопротивляются успешнее [4].

Настоящей катастрофой для ближнего и дальнего Подмосковья стало распространение борщевика — агрессивного гигантского ядовитого зонтичного растения. Для борьбы с ним у нынешних непостоянных жителей деревни, прописанных в городах, средств и прав не хватает. Значительным источником сорняков и болезней растений стали частные земли, которые кем-то куплены на всякий случай, но не используются и не посещаются владельцами.

Спонтанная ревитализация российского внегородского ландшафта — это реванш биосферы после волюнтаризма командно-административной экономики; это новый вызов урбанизированному обществу, стимул и предлог для перехода к более комплексному и экофильному землеприродопользованию, уменьшающему контраст между «естественным» и «искусственным» в окружающей среде.

5. Зелёные изгороди регионов

Экологи надеются сохранить природный ландшафт в виде эко-нета — непрерывной сети достаточно широких «зелёных коридоров», пронизывающих густонаселённую людьми, урбанизированную территорию. На этом основан и мой концептуальный проект «поляризован-

ной биосферы (1970) [2]. Он не заимствован из-за границы, а выведен из отечественной специфики. Одна из главных особенностей российского культурного ландшафта, по-видимому, не известная мировой науке, — стихийная эконетизация административных границ. По причине гиперцентрализации российского пространства (см. п. 2 выше) на границах областей, краёв, республик и входящих в них муниципальных районов, где трансграничные связи прерываются, а местные автодороги заканчиваются тупиками, сохраняются полосы более дикого природного ландшафта [5].

Границы Московской области в этом правиле являются понятным исключением. Столичная область — не только один из многих узловых районов на уровне субъектов Российской Федерации, но и ядро гигантского узлового района — всей России; поэтому у границы Подмосковья с внешним миром преобладают не барьерные, а контактные функции. В данном случае к контактной границе извне прижимаются такие объекты и виды деятельности, которые стремятся приблизиться к столице, но пока не могут проникнуть в столичную область.

«Лесопарковые защитные пояса» сами возникают на барьерных границах, порождённых спецификой нашего административно-территориального деления. Создавать их искусственно на контактных границах бесполезно, они там не удержатся. Формирование эконета на барьерных административных границах — это тот замечательный случай, когда для достижения благой цели необходимо не действие, а бездействие (благостное недеяние) — воздержание от мероприятий, мешающих самовосстановлению природы.

6. Экологическая инверсия расселения

В нашей стране примерно до Второй мировой войны сельские поселения размещались в соответствии с морфологической структурой природного ландшафта [6], которая была различной в разных природных областях [7]. Так, на Московской возвышенности, к северо-западу от Москвы, деревня виднелась на моренных холмах, а на эрозионной равнине к югу от Москвы пряталась в долинах малых рек.

В середине ХХ века исторически сложившуюся систему сельского расселения разрушила массовая раздача горожанам земель для садов и огородов, сразу же превратившихся в примитивные летние дачные посёлки. Колхозы, совхозы, лесхозы охотно избавлялись от земель, неудобных для достижения плановых показателей. «Садовыми товариществами» в пригородах были заняты земли экологического каркаса — лесные опушки и сырые поляны, поймы и даже истоки рек и ручьев, верховые болота. Распространившиеся в конце ХХ в. коттеджные посёлки, пригодные для круглогодичного проживания, унаследовали то же экофобное размещение. Горожанами застроены такие виды уго-

дий, на которых местные крестьяне раньше не селились. Экологические последствия оказались пагубными не только для дикой флоры и фауны, но и для людей (нарушение поверхностного и подземного стока, засорение и деградация лесов и т.п.).

7. Культурно-исторические провинции

В Подмосковье выявлены ареалы разных типов сельского расселения, соответствующие природным (физико-географическим) областям того же размера [7]. Так, к северо-западу от Москвы, на Московской возвышенности, мелкие деревни располагались на холмах, между избами сохранялись значительные промежутки; коньки двускатных крыш перпендикулярны улице; вход сбоку; продолжением избы сзади является крытый двор (сарай); изгороди в виде редких горизонтальных жердей; колодцы глубокие.

К востоку от Москвы, на Мещёрской низменности, на песчаных островах среди болот располагались крупные многоуличные сёла с домами, стоящими тесно, как в городе. За высокими сплошными заборами обычным был один двор на одну пару домов. Под угрозой пожара все ценные вещи хранились в кирпичных амбарах, стоявших на улице прямо перед домами. Колодцы неглубокие, с журавлями. Песчаный грунт не держал растительности, но люди сажали на улицах берёзы, окружая каждую треугольным в плане решётчатым забором.

К югу от Москвы, на Москворецко-Окской эрозионной равнине, деревни и дома вытянуты вдоль малых речек, превращённых в каскад прудов. Вход в дом с улицы в сени, делящие избу на две половины, левую и правую, со своими печками. Одна деревня всегда стоит по обоим берегам реки. Вальмовые крыши, в прошлом соломенные даже у изредка встречавшихся здесь кирпичных изб, вероятно, были устойчивее двускатных при ураганах, обычных в Подмосковье в третьей декаде июня, когда ветер превращал речную долину в подобие аэродинамической трубы. Эти деревни утопали в пышной растительности, а с плакора их вообще не было видно, местность казалась необитаемой.

При взгляде на столь яркие различия трёх секторов Подмосковья невозможно отказаться от гипотезы, что перед нами — следы расселения разных племён и этносов. Это отчасти подтверждается древнейшим пластом топонимии — гидронимами. К югу от Москвы они балт-ские, к северо-западу и северу — из западных финских языков, а к востоку — из восточных (преимущественно мордовские) [8].

Вышеописанные и им подобные культурно-исторические провинции разрушаются субурбанизацией и превращением бывшей деревни во второе жилище горожан. Наиболее экзотические черты за-

стройки, например, вальмовые крыши и характер расположения домов вдоль реки, новыми жителями не наследуются; старые пруды не поддерживаются и зарастают.

Я полагаю, что выделение культурно-исторических провинций -это и есть настоящее районирование культурного ландшафта. Без чёткого районирования нет научной географии. Но заинтересовать архитекторов и географов культурно-ландшафтными областями не удалось. Они исчезают — неизвестные, не изученные, не нанесённые на карты.

В течение всего ХХ и в текущем XXI столетии традиционный сельский ландшафт нашей страны мало развивался стараниями местных жителей, а больше деформировался агрессией городов и разрушался волюнтаристскими мероприятиями, исходящими от государства [9]. Игнорирование специфики ландшафта, недостаток самоорганизации у коренного местного населения, всеобщая разрозненность лиц и домохозяйств привели к социально-экономическому упадку «российской глубинки», но зарастание лесом полей и руин освобождает место для восстановления дикой природы и увеличения международной роли России как экологического донора [10].

1. Каганский В.Л. Внутренняя периферия — новая растущая зона культурного ландшафта России // Изв. РАН., сер. геогр., 2012, № 6. С. 23-34.

2. Родоман Б.Б. Поляризованная биосфера: Сборник статей. Смоленск: Ойкумена, 2002. 336 с.

3. Родоман Б.Б., Каганский В.Л. Русская саванна // География, 2004, № 5 (732), 1-7 фев. С. 3-11.

4. Нефёдова Т.Г. Сельская Россия на перепутье: Географические очерки. М.: Новое издательство, 2003.

5. Родоман Б.Б. Зелёные изгороди российских регионов // Отечественные записки, 2006, № 2 (29). С. 214-220.

6. Солнцев НА. (ред.) и др. Морфологическая структура географического ландшафта. М.: МГУ, 1962. 55 с.

7. Гвоздецкий НА., Жучкова В.К. (ред.). Физико-географическое районирование Нечерноземного центра. М.: Изд-во МГУ, 1963.

8. Агеева Р.А. Как появились названия рек и озёр: Популярная гидронимика. М.: Аст-пресс книга, 2012. 288 с.

9. Родоман Б.Б. Российский ландшафт против волюнтаризма власти // Отечественные записки, 2005, № 4 (25). С. 330-340.

10. Родоман Б.Б. Экологическая специализация — желательное будущее для большей части России // Изв. РАН, сер. геогр., 2016, № 4. С. 140-147.

RUSSIAN CULTURAL LANDSCAPE MAIN FEATURES

Moscow, Russian Federation

Abstract. This article reveals Russian cultural landscape peculiarities, practically unknown to foreign science and little studied in Russia: landscape peculiar rhythm, inner periphery formation, transformation of administrative borders into an econet, the presence of cultural and historical provinces.

Keywords: landscape rhythm, ecological inversion of settlement, «green hedges» of regions, cultural and historical provinces.

For citation: Rodoman B. Russian cultural landscape main features. Heritage and Modern Times. 2020;3(4):10-17.

1. Kaganskij V.L. Vnutrennyaya periferiya — novaya rastushhaya zona kuTturnogo landshafta Rossii // Izv. RAN., ser. geogr., 2012, № 6. S. 23-34.

2. Rodoman B.B. Polyarizovannaya biosfera: Sbornik statej. Smolensk: Ojkumena, 2002. 336 s.

3. Rodoman B.B., Kaganskij V.L. Russkaya savanna // Geografiya, 2004, № 5 (732), 1-7 fev. S. 3-11.

4. Nefyodova T.G. SeFskaya Rossiya na pereputve: Geograficheskie ocherki. M.: No-voe izdateFstvo, 2003.

5. Rodoman B.B. Zelyonyve izgorodi rossijskix regionov // Otechestvennyve zapiski, 2006, № 2 (29). S. 214-220.

6. Solncev N.A. (red.) i dr. Morfologicheskaya struktura geograficheskogo landshafta. M.: MGU, 1962. 55 s.

7. Gvozdeczkij N.A., Zhuchkova V.K. (red.). Fiziko-geograficheskoe rajonirovanie Nechernozemnogo centra. M.: Izd-vo MGU, 1963.

8. Ageeva R.A. Kak poyavilisv nazvaniya rek i ozyor: Populyarnaya gidronimika. M.: Ast-press kniga, 2012. 288 s.

9. Rodoman B.B. Rossijskij landshaft protiv volyuntarizma vlasti // Otechestvennyve zapiski, 2005, № 4 (25). S. 330-340.

10. Rodoman B.B. Evkologicheskaya specializaciya — zhelateFnoe budushhee dlya boFshej chasti Rossii // Izv. RAN, ser. geogr., 2016, № 4. S. 140-147.

Сведения об авторе Author of the publication

Родоман Борис Борисович, доктор Boris Rodoman, Doctor of Geography, географических наук, Москва, Российская Moscow, Russian Federation. Федерация. Email: bbrodom@mail.ru

Дата поступления 16.11.2020 Принята к публикации 28.11.2020

Источник статьи: http://cyberleninka.ru/article/n/glavnye-osobennosti-rossiyskogo-kulturnogo-landshafta