Культурный ландшафт — объект Всемирного наследия ЮНЕСКО
Статус культурного ландшафта как объекта наследия был зафиксирован в документах ЮНЕСКО в 1992 году, хотя тенденции к его появлению появились уже 20 лет назад. Тогда, в 1972 году, была принята Конвенция о всемирном наследии, в которой в качестве объекта охраны рассматривались достопримечательные места как результат сотворчества человека и Природы.
Важнейшей частью культурного ландшафта является культурное наследие, сохраняемое в виде предметов или информации. В случае если оно является доминирующим фактором, определяя весь жизненный уклад населения данной местности, являясь условием формирования специфической архитектуры, археологии, этнологии, топонимики, фольклора и в целом всех сторон культурной жизни — в этом случае культурный ландшафт сам становится объектом наследия. Заонежская архитектура и их природное окружение — прекрасный тому пример! Удивительные по красоте, они ярко выражают самобытную культуру Заонежья Карелии, а именно характер взаимоотношения человека и Природы. При этом сам Кижский Погост является плодом длительных творческих поисков строителей того образа, который смог бы выразить в полной мере благодарность человека Природе за её щедрые плоды, которыми она наделила этот благодатный край!
До 1992 года согласно документам ЮНЕСКО объекты всемирного наследия распределялись по трём категориям: объекты культурного наследия, объекты природного наследия и (смешанная группа). Введённое понятие «культурный ландшафт» было формально отнесено к категории «культурное наследие», и рекомендуемые для включения в Список всемирного наследия объекты проходят процедуру оценки только на соответствие критериям ценности объектов культурного наследия, исключая природные ценности. Это послужило причиной появления многих противоречий, так как в объектах всемирного наследия очень часто трудно отделить культурную составляющую от природной. Само понятие «культурный ландшафт» означает, что он является результатом совместного творчества человека и природы и отражает процессы эволюции общества, происходящие под влиянием природных (!), социальных, экономических и культурных процессов. А в качестве объекта наследия к культурному ландшафту предъявляются ещё и дополнительные требования. Так, он должен репрезентативно представлять соответствующий геокультурный район и с высокой степенью выразительности демонстрировать отличительные черты такого региона, в том числе характер взаимоотношения человека и природы, например, традиционные технологии природопользования, учитывающего местные экологические особенности и ограничения. Кроме того, во многих культурных ландшафтах заключена семантика особого духовного (сакрального) отношения к природе.
В связи с этим с 1992 года стали проводиться процедуры по реноминации объектов всемирного наследия. Так, на 1 января 2000 года в списке объектов всемирного наследия значилось 638 единиц из 112 стран, из которых 480 относились к культурному наследию, 128 — к природному, 30 — к смешанной группе. Из этого списка было отобрано 13 объектов, отвечающих требованиям культурного ландшафта. 10 из них прежде относились к категории «культурное наследие», 3 — к смешанной группе. Процедура реноминации идёт в отношении исторического медеплавильного центра северной Скандинавии города Рерос, ранее относившегося к объектам культурного наследия и проходившего по категории «группа зданий/исторический город». Для более полного отражения исторических процессов, происходящих в городе и его окрестностях, предлагается включить в состав этого объекта Всемирного наследия бывшие прииски, гидротехнические системы и сельскохозяйственные угодья, придав ему статус культурного ландшафта. Также возможна реноминация и некоторых объектов природного наследия. Так, самый крупный памятник Всемирного природного наследия мСочиой парк Большой Барьерный Риф, расположенный в Австралии, может рассматриваться в качестве культурного ландшафта, так как включает в себя, наряду с природными достопримечательностями, и социо-культурные образования, такие как рыбацкие поселения и мСочиие порты, являясь примером взаимоотношений человека и природы.
В конце 1999 года в список Всемирного наследия было включено ещё 48 объектов, один из них — местность Сукур в Нигерии — получил статус «культурного ландшафта». Хотя при оценке ещё 8 объектов отмечалась уникальность и выдающееся значение их культурного ландшафта, например, в Национальном парке Хортобэги в Венгрии.
В последнее время претендентов на получение нового статуса становится всё больше и больше. Так, например, от Скандинавии в предварительный перечень новых, рекомендуемых для включения в Список всемирного наследия, объектов представлено 20 единиц, из них 9 могут получить статус культурного ландшафта. Хорошие перспективы по расширению списка «культурных ландшафтов» имеются у Южной Америки. Так, культурный ландшафт уже представлен в составе категории «объекты культурного и природного наследия» в Перу, а также он может быть заявлен в качестве самостоятельной номинации от таких стран, как Чили и Венесуэла. Из российских объектов на получение статуса культурного ландшафта предлагаются Кенозерский национальный парк (по одной из классификаций — в качестве естественно сформировавшегося развивающегося ландшафта), музеи-заповедники Л.Н.Толстого «Ясная Поляна» и «Бородино» (как ассоциативный культурный ландшафт). Реноминации подлежат Соловецкий музей-заповедник с его природным окружением (как естественно сформировавшийся реликтовый ландшафт) и дворцово-парковые ансамбли окрестностей Санкт-Петербурга (в качестве целенаправленно созданного ландшафта).
В целом, в настоящее время существует два подхода к решению проблемы оценки культурных ландшафтов. Один подход — это механическое соединение критериев ценности культурного и природного наследия и рассмотрение в качестве объекта наследия только культурного ландшафта с упразднением предыдущих номинаций культурного и природного наследия. Второй — адаптация данных критериев к задачам оценки культурного ландшафта с рассмотрением его в качестве самостоятельной номинации как природно-культурной целостности с сохранением ранее существовавших номинаций культурного и природного наследия.
-Свойства культурного ландшафта
Как объект наследия ландшафт должен обладать тремя важными свойствами, о чём зафиксировано в документах ЮНЕСКО — универсальностью, аутентичностью и целостностью. Обладающий универсальностью ландшафт наиболее полно отражает взаимодействие человека и природы в трёх контекстах — географическом (приспособление к местным экологическим условиям), историческом (исторические изменения характера природопользования) и культурном (проявление духовного отношения человека к Природе). Вторым важным свойством культурного ландшафта является его целостность, то есть завершённость, единство, гармоничность и сохранность всех его составляющих — и материальных объектов, и ментальных свойств, и традиций природопользования. Под аутентичностью культурного ландшафта понимается его подлинность, достоверность, неразрывно связанная со свойством целостности.
Источник статьи: http://studopedia.ru/14_84287_kulturniy-landshaft—ob-ekt-vsemirnogo-naslediya-yunesko.html
Свойства культурного ландшафта как объекта Всемирного наследия
Все объекты, или участки, представляемые для включения в Список Всемирного наследия, должны обладать выдающейся универсальной ценностью, аутентичностью и целостностью. Выдающаяся универсальная ценность (outstanding universal value) объекта свидетельствует о его высокой значимости для всего мирового сообщества. Уточняя содержание этого понятия, эксперты Международного Союза охраны природы (IUCN) предложили рассматривать в качестве объектов, обладающих универсальной ценностью, лучшие образцы из типологически однородного ряда природных объектов, выдающаяся ценность которых признана мировым сообществом. Эксперты Международного Совета по охране памятников и исторических мест (ICOMOS) и Международного исследовательского центра по сохранению и реставрации культурных ценностей (ICCROM) сошлись в том, что понятие «универсальность» трудно применимо к конкретным объектам, так как культурная самобытность и индивидуальность всегда региональна, и именно она представляет ценность объекта как наследия. В этом случае уместнее говорить о наиболее репрезентативных в региональном аспекте феноменах культуры, совокупность которых имеет мировое, или планетарное, или универсальное значение. Следовательно, универсальная ценность отдельных участков Всемирного наследия — это способность наилучшим образом и с наибольшей репрезентативностью представить природное и культурное разнообразие нашей планеты. То же относится и к культурному ландшафту, универсальная ценность которого может пониматься как наиболее полное отображение взаимодействия природы и человека в конкретном культурном, историческом и географическом контексте.
Неравное представительство различных типов объектов в Списке Всемирного наследия некоторые эксперты объясняют несоблюдением принципа универсальной ценности, отсутствием жёстких критериев отбора, личными предпочтениями и т.д. В конце 1990-х годов был проведён анализ состава Списка, показавший, что соотношение природных и культурных участков Всемирного наследия составляет 1:3. Этот же анализ обнаружил, что около половины участков культурного наследия находится в европейских странах. Столь же неравномерно представлены различные типы культурного наследия: примерно по 30% — археологические места и исторические города, а около 20% — религиозные памятники христианства (Henry Cleere, 1998). Эксперты полагают, что европейское культурное наследие, исторические города и религиозные памятники христианства, элитарная архитектура, исторические памятники представлены сверх необходимого в ущерб живой традиционной культуре, народной архитектуре, культурному ландшафту, памятникам доисторического периода, нехристианским религиозным памятникам, индустриальной культуре (Report of the Expert Meeting on the Global Strategy and . 1994). Наблюдаемое «неравенство» приводит экспертов к выводу о необходимости строгого регулирования отбора в Список Всемирного наследия объектов из широко представленных категорий и применения политики поощрения для объектов наследия из ограниченно распространенных категорий. Встречаются предложения и о введении своеобразного «моратория» на номинацию объектов определённого типа (Kanefusa Masuda, 1998). Однако так ли уж остро стоит эта проблема и требует ли она столь кардинальных мер?
Надо сказать, что эта ситуация постепенно меняется. Культурный ландшафт вместе с другими мало распространенными типами наследия в конце 1990-х годов составлял менее 1% в общем количестве объектов; по состоянию на июль 2003 г. его доля составляет 4%.
Дальнейший отбор объектов во Всемирное наследие должен основываться не столько на количественных показателях, учитывающих равномерность представленности разнообразных типов наследия, разных континентов и стран, сколько на качественных критериях (Bernd von Drost, Report of the World Heritage Global Strategy Nature-Culture Consultation Meeting, 1997). Равная количественная представленность объектов разного типа объективно недостижима. Как справедливо замечают многие эксперты, нельзя применять метод количественного сравнения между, к примеру, единичными сооружениями (памятники архитектуры) и обширными природными территориями, занимающими многие тысячи гектаров (национальные парки). Неравенство заложено в самой природе вещей, в окружающем нас мире, в системе человеческих ценностей. Другое дело — пропорциональность, гармоничность, представленность во Всемирном наследии таких объектов, совокупность которых репрезентативна в отношении основных ценностей мировой культуры и природного разнообразия Земли. Отдельный геокультурный регион или биогеографическая провинция, возможно, и не могут представить ни одного выдающегося примера (крайний случай), а другие представят их с десяток, что зависит от множества обстоятельств. Кроме того, Конвенция о Всемирном наследии возникла на почве европейской культурной традиции, и в её применении, естественно, сказались определённые предпочтения и представления о том, что может являться общемировой ценностью. Сама процедура оценки также не может исключить субъективных и групповых предпочтений. Сегодня эти предпочтения и представления меняются, значит, естественным образом изменится и состав Списка Всемирного наследия, и вряд ли стоит механистически подходить к решению этой проблемы. Тем более, что не все государства готовы сегодня к номинации объектов, достойных быть причисленными к Всемирному наследию. Состав Списка определённое время будет инерционно хранить некогда сложившееся представление о системе критериев, свидетельствующих о выдающейся универсальной ценности объектов наследия .
Аутентичность и целостность. Наиболее остро и широко обсуждаемой темой в последние годы становится тема аутентичности и целостности (authenticity and integrity) объектов Всемирного наследия. Этой теме в 90-х годах посвящались даже отдельные совещания экспертов, проводившиеся Всемирным центром наследия, в частности, в Наре (Nara, Japan, 1994), в национальном парке Вануаз (Park National de la Vanoise, France, 1996), в Амстердаме (1998), а также международная конференция (Норвегия, 1994). Целостность и аутентичность являются обязательными критериями соответствия статусу Всемирного наследия и дополняют критерии вариантной ценности: аутентичность — по вариантам ценности культурного наследия, целостность — природного наследия. Если применение критерия целостности не вызывает вопросов со стороны экспертов, то по применению критерия аутентичности возникают оживленные дискуссии.
Целостность, понимаемая как системное единство, сохранность и завершённость, получила развернутые пояснения в Руководящих указаниях применительно к каждому из критериев вариантной ценности природного наследия. Аутентичность, другими словами достоверность, подлинность, сохранённая «чистота происхождения», не сопровождается в указанном документе необходимыми разъяснениями. В качестве рабочего критерия аутентичность рассматривается по следующим показателям: дизайну, материалам, технологиям создания и местоположению (design, material, workmanship or setting) объекта наследия. Оценка статичных объектов (например, памятников археологии) в этом случае не представляет трудностей, но по отношению к динамичным, или развивающимся, объектам (традиционные культуры, исторические города, культурные ландшафты) применение критерия аутентичности вызывает определённые возражения. При этом мнения экспертов сводятся к трём позициям: 1) рассматривать аутентичность как частный случай целостности и объединить эти критерии (доклад по результатам встречи экспертов во Франции в 1996 году, выступления представителей IUCN, ICOMOS, ICCROM на совещании 1997 года в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже, официальный доклад IUCN в 1998 году в Амстердаме); 2) расширить содержание понятия «аутентичность» и дать развернутые пояснения по применению критерия для каждого из вариантных критериев ценности культурного наследия, сохранив раздельные процедуры оценки для природного и культурного наследия (официальный доклад представителя ICCROM Jukka Jukilehto на встрече экспертов в Амстердаме в 1998 году, декларация Американского национального комитета ICOMOS (Сан-Антонио, 1996), доклады экспертов на конференции в Наре в 1994 году и встрече в Амстердаме в 1998 году); 3) находить нужный смысл в том, что уже было написано в Руководящих указаниях, и считать это достаточным для проведения оценочных процедур.
Рассмотрение аутентичности как частного случая целостности имеет под собой довольно веские основания. Ведь целостность (системное единство) участка наследия можно понимать не только в материальном или пространственном отношениях, но и в историческом аспекте, то есть как полноту представленности, историческую репрезентативность, достоверность. Своеобразным звеном, объединяющим аутентичность и целостность, является концепция культурного ландшафта. Культурный ландшафт — динамичное образование, аутентичность которого заключается в функциональной, системной, планировочной и исторической целостности (Patrica L. Parker and John J. Reynolds, 1998; Sharon Sullivan, 1998). Для сохранения подлинности культурного ландшафта как непрерывно развивающейся системы необходимо стремиться, прежде всего, к стабильности формирующих его процессов, к сохранению входящих в него статичных объектов (например, памятников археологии), а также различных типов культур, последовательно сменявших друг друга и запечатленных в ландшафте в том или ином виде. Ценность наследия может заключаться не только в материальных субстанциях ландшафта, но и в ментальных характеристиках или в традициях природопользования, особенно значимых для сохранения традиционных культурных сообществ. В первоначальном проекте Operational Guidelines фигурировал только один термин — целостность (integrity); этот факт отмечен в материалах совещания экспертов ЮНЕСКО в Париже (Report of the World Heritage Global Strategy . 1997). Ещё один весьма любопытный факт — сходство понятия аутентичности в Operational Guidelines с понятием целостности в руководствах к американскому Национальному Регистру (например, Bulletin 18 «How to Evaluate and Nominate Designed Historic Landscapes»; Bulletin 30 «Guidelines for Evaluating and Documenting Rural Historic Landscapes»). В частности, в американских руководствах используется понятие «историческая целостность», которое раскрывается через набор показателей: местонахождение (location), дизайн (design), положение на местности (setting), материалы (materials), технологии (workmanship), ощущения (feeling), ассоциации (association). Можно видеть, что 4 из 7 перечисленных показателей повторены в Руководящих указаниях как предмет оценки аутентичности.
Источник статьи: http://studfile.net/preview/398086/page:2/
