С ОГУРЦОМ — ПЯТНАДЦАТЬ
Исторический словарь русского литературного языка должен включать в себя идиоматику и фразеологию. Между тем конкретных наблюдений над историей происхождения и семантического развития отдельных фраз и идиом у нас совсем нет.
Историческая фразеология русского литературного языка должна строиться на широкой социально-диалектологической базе. Многие фразы и идиомы русского литературного языка, особенно языка художественной литературы, происходят из профессиональных диалектов. Отрываясь от своей производственной почвы, выходя за пределы породившей их социально-языковой идеологии и практики, они резко изменяли свое значение и приобретали новые экспрессивные оттенки. В сущности, самое превращение свободного сочетания слов во внутренно замкнутое фразеологическое единство или даже идиому нередко связано с процессом отрыва языковой единицы от своей родной среды и с процессом семантической переоценки ее в свете иной речевой идеологии. В новой обстановке утрачивается понимание этимологической связи фразы с конкретной производственной ситуацией, и становится неясной номинативная семантика слов. Например, встречающееся в речах галантерейных персонажей русской художественной литературы второй половины XIX в. выражение с пальцем девять, с огурцом — пятнадцать, наше вам-с теперь кажется бессмысленным. Но его можно объяснить из парикмахерского арго. В своих еще не напечатанных «Очерках языка и быта разных цехов, ремесел и профессий» Е. П. Иванов 345 приводит выражение парикмахеров дореволюционного периода, звучавшее для них уже как комическая прибаутка, поговорка: с пальцем девять, с огурцом — пятнадцать. По довольно вероятному объяснению А. М. Пазухина 346 , эта фраза — пережиток того парикмахерского прошлого, когда за девять грошей уличные цирюльники брили самым примитивным способом, засовывая для оттягивания щеки палец в рот клиента, а за пятнадцать грошей предоставляя в распоряжение клиента огурец для той же цели.
Это выражение во второй половине XIX в. попало в язык ру сской художественной реалистической литературы. Оно встречается, например, у Салтыкова-Щедрина. Среди «Сатир в прозе» есть пьеска «Погоня за счастьем». Там два молодых щеголя и шута — Уколкин и Накатников, войдя в приемную Зубатова, ведут такой диалог:
«[Уколкин:] Как. как. как это ты давеча сказал: ”вот он-он“? [Накатников:] С пальцем девять, с огурцом — пятнадцать, наше вам-с!
У Всев. Крестовского в «Петербургских трущобах»: «Обе спутницы переступ или порог.
— Ай, Чух — песий дух! Наше вам! С пальцем девять! — сипло приветствовал вошедшую старуху один из обитателей ночлежной, сидевший в кружке, где шла игра в косточки.
— С огурцом одиннадцать! — кивнул другой из той же компании.
— С редькой пятнадцать! — подхватил третий.
И все трое засмеялись собственным остротам» (Крестовский 1937, 3, с. 213).
Ср. у Д. Н. Мамина-Сибиряка в очерке «На чужой стороне» в речи Петьки огородника, усвоившего всю галантерейность петербургской культуры: «Наше вам сорок одно с кисточкой, пятиалтынный с дырочкой». У Ф. М. Решетникова в повести «Ставленник» (в речи дьякона при игре в шашки): «— Что? каково? Наткось скушай! Чем пахнет. А я, погоди, тебе задам двенадцать с кисточкой».
Сочетание с кисточкой еще более крепко спаивает этимологию этого выражения с профессиональной речью цирюльников, парикмахеров. Ср. у Боборыкина в речи маклера: «Наше вам — с огурцом пятнадцать» («Китай-Город»). У А. Н. Островского в пьесе «Бедность не порок» (в речи Любима Торцова): «С пальцем девять, с огурцом пятнадцать. Приятелю! (Протягивает руку Коршунову). Наше вам-с. Тысячу лет со днем не видались! Как поживаете?» Ср. у А. В. Амфитеатрова в «Восьмидесятниках» (в иронической речи Квяшковского): «Уймись, негодящий Валентин непризнанной Маргариты. А, Владимир Александрович! Коман ву порте ву — и все остальное, до огурца и кисточки включительно?»
Опубликовано вместе со статьями «Роздых», «Голословный», «Советчик», «Дешевка», «Танцевать от печки» под общим названием «Из истории русских слов и выражений» в журнале «Русский язык в школе» (1940, № 2). Перепечатано в кн. «Исследования по исторической грамматике и лексикологии» (М., 1990).
Сохранился машинописный текст (3 стр.), сделанный после публикации статьи: в нем имеются два добавления по сравнению с опубликованным те кстом, а также правка, сделанная рукой В. В. Виноградова. Все эти добавления и правка включены в публикуемый здесь текст. — И. У.
345 Опубликовано в 1982 г. (2-е изд. 1985; 3-е изд. 1989) под названием «Меткое московское слово». — Ред.
346 А. М. Пазухин (1851—1919—беллетрист и драматург. —Ред.
В. В. Виноградов. История слов , 2010
Источник
С пальцем девять, с огурцом – пятнадцать
Исторический словарь русского литературного языка должен включать в себя идиоматику и фразеологию. Между тем конкретных наблюдений над историей происхождения и семантического развития отдельных фраз и идиом у нас совсем нет.
Историческая фразеология русского литературного языка должна строиться на широкой социально-диалектологической базе. Многие фразы и идиомы русского литературного языка, особенно языка художественной литературы, происходят из профессиональных диалектов. Отрываясь от своей производственной почвы, выходя за пределы породившей их социально-языковой идеологии и практики, они резко изменяли свое значение и приобретали новые экспрессивные оттенки. В сущности, самое превращение свободного сочетания слов во внутренно замкнутое фразеологическое единство или даже идиому нередко связано с процессом отрыва языковой единицы от своей родной среды и с процессом семантической переоценки ее в свете иной речевой идеологии. В новой обстановке утрачивается понимание этимологической связи фразы с конкретной производственной ситуацией, и становится неясной номинативная семантика слов. Например, встречающееся в речах галантерейных персонажей русской художественной литературы второй половины XIX в. выражение с пальцем девять, с огурцом – пятнадцать, наше вам-с теперь кажется бессмысленным. Но его можно объяснить из парикмахерского арго. В своих еще не напечатанных «Очерках языка и быта разных цехов, ремесел и профессий» Е. П. Иванов 329 приводит выражение парикмахеров дореволюционного периода, звучавшее для них уже как комическая прибаутка, поговорка: с пальцем девять, с огурцом – пятнадцать. По довольно вероятному объяснению А. М. Пазухина 330 , эта фраза – пережиток того парикмахерского прошлого, когда за девять грошей уличные цирюльники брили самым примитивным способом, засовывая для оттягивания щеки палец в рот клиента, а за пятнадцать грошей предоставляя в распоряжение клиента огурец для той же цели.
Это выражение во второй половине XIX в. попало в язык русской художественной реалистической литературы. Оно встречается, например, у Салтыкова-Щедрина. Среди «Сатир в прозе» есть пьеска «Погоня за счастьем». Там два молодых щеголя и шута – Уколкин и Накатников, войдя в приемную Зубатова, ведут такой диалог:
«[Уколкин:] Как. как. как это ты давеча сказал: ”вот он-он“? [Накатников:] С пальцем девять, с огурцом – пятнадцать, наше вам-с!
У Всев. Крестовского в «Петербургских трущобах»: «Обе спутницы переступ
– Ай, Чух – песий дух! Наше вам! С пальцем девять! – сипло приветствовал вошедшую старуху один из обитателей ночлежной, сидевший в кружке, где шла игра в косточки.
– С огурцом одиннадцать! – кивнул другой из той же компании.
– С редькой пятнадцать! – подхватил третий.
И все трое засмеялись собственным остротам» (Крестовский 1937, 3, с. 213).
Ср. у Д. Н. Мамина-Сибиряка в очерке «На чужой стороне» в речи Петьки огородника, усвоившего всю галантерейность петербургской культуры: «Наше вам сорок одно с кисточкой, пятиалтынный с дырочкой». У Ф. М. Решетникова в повести «Ставленник» (в речи дьякона при игре в шашки): «– Что? каково? Наткось скушай! Чем пахнет. А я, погоди, тебе задам двенадцать с кисточкой».
Сочетание с кисточкой еще более крепко спаивает этимологию этого выражения с профессиональной речью цирюльников, парикмахеров. Ср. у Боборыкина в речи маклера: «Наше вам – с огурцом пятнадцать» («Китай-Город»). У А. Н. Островского в пьесе «Бедность не порок» (в речи Любима Торцова): «С пальцем девять, с огурцом пятнадцать. Приятелю! (Протягивает руку Коршунову). Наше вам-с. Тысячу лет со днем не видались! Как поживаете?» Ср. у А. В. Амфитеатрова в «Восьмидесятниках» (в иронической речи Квяшковского): «Уймись, негодящий Валентин непризнанной Маргариты. А, Владимир Александрович! Коман ву порте ву – и все остальное, до огурца и кисточки включительно?»
Опубликовано вместе со статьями «Роздых», «Голословный», «Советчик», «Дешевка», «Танцевать от печки» под общим названием «Из истории русских слов и выражений» в журнале «Русский язык в школе» (1940, № 2). Перепечатано в кн. «Исследования по исторической грамматике и лексикологии» (М., 1990).
Сохранился машинописный текст (3 стр.), сделанный после публикации статьи: в нем имеются два добавления по сравнению с опубликованным текстом, а также правка, сделанная рукой В. В. Виноградова. Все эти добавления и правка включены в публикуемый здесь текст. – И. У.
Опубликовано в 1982 г. (2-е изд. 1985; 3-е изд. 1989) под названием «Меткое московское слово». – Ред.
А. М. Пазухин (1851–1919–беллетрист и драматург. –Ред.
Источник
gvardei
Знаменитая фраза московских «холодных» цирюльников из Зарядья: «С пальцем девять, с огурцом пятнадцать!» Не понимая тонкостей парикмахерских «технологий» века позапрошлого, невозможно понять и фразу… А вообще-то всё очень просто. Девять грошей стоило бритьё, когда щёку оттягивали, засовывая в рот палец. Если же клиенту это не очень нравилось, за лишних 6 грошей вместо пальца засовывали огурец… ну, или что-нибудь другое. Может быть, клиент со своим приходил…
*
Самое удивительное в парикмахерской, — это то, что когда над клиентом производится священнодействие, он сидит перед зеркалом и воочию наблюдает за тем, что именно с ним вершится. Подразумевается, что вот, что-то не понравилось человеку в творимой ему причёске, он тут же и поправит мастера: не так-де, а вот эдак давай накручивай… Но это совершенно обманчивое впечатление, ибо в первые десять-пятнадцать минут «процесса» совершенно неясно, что, собственно, за вавилоны строятся у тебя на голове, а по прошествии какого-то неуловимого момента, — всё, поздно, «умерла моя старушка у окна»… Буквально сегодня в интимной беседе мне об этом поведал Роман Николаевич Ланкин, попавший однажды под обаяние развешанных вокруг рабочего места парикмахерши дипломов, медалей и чучел самых удачных клиентов… Прочём после осознания того, что всё, что происходит, — чистой воды издевательство, действительно нет смысла дёргаться, иначе уподобишься некоему Ягодову из рассказика Чехова «В цирульне»: «Эраст Иваныч, не говоря ни слова, уходит, и до сей поры у него на одной половине головы волосы длинные, а на другой – короткие»… Поэтому клиент обречён внимательно и всесторонне исследовать в зеркальном отражении процесс превращения собственной головы в нечто невообразимое… Стоит признаться, это необычное ощущение.
*
Ну, Роман Николаевич – известный эстет и сибарит, а вот я, помнится, лет десять назад сиживал вовсе без денег или же с какими-то жалкими рубликами, и не находил ничего лучшего, как посещать учебную парикмахерскую на площади Южной; там молоденькие дурочки из учебного комбината на клиентах ловчились своему хитрому ремеслу, потому и цены за стрижку были просто смехотворными. Но и качество «работы» у меня же самого подчас вызывало искренний и неудержимый смех…
*
Однако в моих длительных и неровных взаимоотношениях с парикмахерами самое коварное, — это, конечно, очки, которые приходится снимать, усаживаясь в кресло. Близоруко щурясь, я пытаюсь вглядеться в своё отражение, но вижу лишь какие-то размытые контуры головы и плеч… Не стоит даже и говорить о том, что, только тогда, когда я встаю из кресла и снова водружаю очки на нос, мне становится ясно, кто я и что я отныне. Причём, и взятки гладки, — ведь сидел? Ведь видел, как стригли? Так и нечего теперь обижоны строить, умный, ещё очки надел…
*
Потому я искренне завидую одной своей хорошей знакомой, которая однажды уверяла меня, что во время стрижки в парикмахерской, стоит лишь легонько потянуть её за волосы, она испытует натуральный физиологический оргазм… Как-то это честно и правильно, что ли, — всклокоченный, волосики в разные стороны торчат, но зато счастливый и усталый, выходишь эдак из парикмахерской, ещё раз памятуя момент пика наслаждения… А, каково.
Источник