«Плачущий сад» Б. Пастернак
В подростковом возрасте Борис Пастернак влюбился в Иду Высоцкую, дочь состоятельного московского торговца. Прошло почти 5 лет с момента знакомства, прежде чем начинающий поэт рискнул сделать своей избраннице предложение и – получил отказ. Воспоминания о неудачном сватовстве долго мучили Пастернака, который продолжал испытывать к Иде Высоцкой очень нежные чувства. Он старался не упоминать об этом в своих стихах, однако время от времени на свет появлялись произведения, в которых безошибочно угадываются боль, тоска и разочарование поэта.
В 1917 году, отдыхая на даче, Пастернак делает черновой набросок стихотворения «Плачущий сад», которое впоследствии будет опубликовано с незначительными правками. Сам автор спустя много лет признается, что этом произведение было написано на одном дыхании под влиянием сиюминутного порыва. Причем, поэт поначалу и не думал проводить параллель между обычным летним дождем и собственным душевным состоянием. Это получилось как-то спонтанно и даже неожиданно для самого автора, но именно душевную боль почувствовал пастернак, когда наблюдал из своего окна за ночным садом – автору показалось, что природа в этот мамонт испытывает точно такое же чувство одиночества и тоски.
В своей особенной манере Пастернак передает звуки, шорохи и даже запахи ночного сада, очеловечивая его и наделяя чертами одинокого мужчины. Герой его произведения постоянно вслушивается, «все он ли один на свете», и при этом тайно мечтает привлечь к себе внимание. Сад плачет теплым летним дождем, и капли влаги то замирают, то скатываются «по кровле, за желоб и через».
Сам поэт тоже «готовый навзрыд при случае», но оглядывается по сторонам, ища невольных свидетелей своего горя. Подсознательно ему хочется рассказать хоть кому-нибудь о том, что наболело, поделиться своими мыслями чувствами и переживаниями. Однако автор точно так же одинок, как и ночной летний сад, и ему неоткуда ждать слов сочувствия либо утешения. «Ни признака зги, кроме жутких глотков и плескания в шлепанцах и вздохов и слез в промежутке», – отмечает автор, втайне сожалея, что в этот момент рядом с ним нет по-настоящему близкого человека. Пастернак еще не догадывается о том, что сама жизнь готовит для него лекарство от неразделенной любви, и очень скоро он сможет обрести пусть кратковременное, но все же счастье рядом с другой женщиной – художницей Евгенией Лурье.
Источник
Борис Леонидович Пастернак. «Плачущий сад»
Борис Леонидович Пастернак Ужасный!- Капнет и вслушается,
Всё он ли один на свете
Мнет ветку в окне, как кружевце,
Или есть свидетель. Но давится внятно от тягости
Отеков — земля ноздревая,
И слышно: далеко, как в августе,
Полуночь в полях назревает. Ни звука. И нет соглядатаев.
В пустынности удостоверясь,
Берется за старое — скатывается
По кровле, за желоб и через. К губам поднесу и прислушаюсь,
Всё я ли один на свете,-
Готовый навзрыд при случае,-
Или есть свидетель. Но тишь. И листок не шелохнется.
Ни признака зги, кроме жутких
Глотков и плескания в шлепанцах
И вздохов и слез в промежутке. 
В подростковом возрасте Борис Пастернак влюбился в Иду Высоцкую, дочь состоятельного московского торговца. 
Прошло почти 5 лет с момента знакомства, прежде чем начинающий поэт рискнул сделать своей избраннице предложение и – получил отказ. Воспоминания о неудачном сватовстве долго мучили Пастернака, который продолжал испытывать к Иде Высоцкой очень нежные чувства. Он старался не упоминать об этом в своих стихах, однако время от времени на свет появлялись произведения, в которых безошибочно угадываются боль, тоска и разочарование поэта. В 1917 году, отдыхая на даче, Пастернак делает черновой набросок стихотворения «Плачущий сад», которое впоследствии будет опубликовано с незначительными правками. Сам автор спустя много лет признается, что это произведение было написано на одном дыхании под влиянием сиюминутного порыва. Причем, поэт поначалу и не думал проводить параллель между обычным летним дождем и собственным душевным состоянием. Это получилось как-то спонтанно и даже неожиданно для самого автора, но именно душевную боль почувствовал Пастернак, когда наблюдал из своего окна за ночным садом – автору показалось, что природа в этот мамонт испытывает точно такое же чувство одиночества и тоски. В своей особенной манере Пастернак передает звуки, шорохи и даже запахи ночного сада, очеловечивая его и наделяя чертами одинокого мужчины. Герой его произведения постоянно вслушивается, «все он ли один на свете», и при этом тайно мечтает привлечь к себе внимание. Сад плачет теплым летним дождем, и капли влаги то замирают, то скатываются «по кровле, за желоб и через». Сам поэт тоже «готовый навзрыд при случае», но оглядывается по сторонам, ища невольных свидетелей своего горя. Подсознательно ему хочется рассказать хоть кому-нибудь о том, что наболело, поделиться своими мыслями чувствами и переживаниями. Однако автор точно так же одинок, как и ночной летний сад, и ему неоткуда ждать слов сочувствия либо утешения. «Ни признака зги, кроме жутких глотков и плескания в шлепанцах и вздохов и слез в промежутке», — отмечает автор, втайне сожалея, что в этот момент рядом с ним нет по-настоящему близкого человека. Пастернак еще не догадывается о том, что сама жизнь готовит для него лекарство от неразделенной любви, и очень скоро он сможет обрести пусть кратковременное, но все же счастье рядом с другой женщиной — художницей Евгенией Лурье. 
Евгения Лурье Текст: pishi-stihi.ru 
- Запись понравилась
- 0 Процитировали
- 0 Сохранили
- 0Добавить в цитатник
- 0Сохранить в ссылки
Источник
Пастернак Плачущий сад English
The terrible! – After each drop, it stays
All ears: is it sole still, trying
To squeeze the branches like wrinkled lace,
Or is a witness prying?But, choking out loud from the heavy weight
Of swelling, the spongy soil widens,
And heard far away, as in August late,
The harvest of midnight ripens.No sound. No one spying. Upon the proof
Of emptiness, it is keeping
To its old tricks – tumbling down the roof,
And over the edge, and dripping.I’ll give it my lips, and I will then be
All ears: am I sole still, crying
Whenever my chance is, liberally,
Or is a witness prying?But silence. No leaf makes a move. There is
No light, only those horrifying
Loud gulps and the flip-flops of splashes, with
The pauses for tears and for sighing.Ужасный!- Капнет и вслушается,
Всё он ли один на свете
Мнет ветку в окне, как кружевце,
Или есть свидетель.Но давится внятно от тягости
Отеков — земля ноздревая,
И слышно: далеко, как в августе,
Полуночь в полях назревает.Ни звука. И нет соглядатаев.
В пустынности удостоверясь,
Берется за старое — скатывается
По кровле, за желоб и через.К губам поднесу и прислушаюсь,
Всё я ли один на свете,-
Готовый навзрыд при случае,-
Или есть свидетель.Но тишь. И листок не шелохнется.
Ни признака зги, кроме жутких
Глотков и плескания в шлепанцах
И вздохов и слез в промежутке.Источник
Плачущий сад
На этой странице читайте стихотворение «Плачущий сад. » русского писателя Бориса Пастернака, написанное в Лето 1917 г. году.
Стихотворение Бориса Пастернака
Ужасный!- Капнет и вслушается,
Всё он ли один на свете
Мнет ветку в окне, как кружевце,
Или есть свидетель.Но давится внятно от тягости
Отеков — земля ноздревая,
И слышно: далеко, как в августе,
Полуночь в полях назревает.Ни звука. И нет соглядатаев.
В пустынности удостоверясь,
Берется за старое — скатывается
По кровле, за желоб и через.К губам поднесу и прислушаюсь,
Всё я ли один на свете,-
Готовый навзрыд при случае,-
Или есть свидетель.Но тишь. И листок не шелохнется.
Ни признака зги, кроме жутких
Глотков и плескания в шлепанцах
И вздохов и слез в промежутке.Год создания: Лето 1917 г.
Опубликовано в издании:
Борис Пастернак. Сочинения в двух томах.
Тула, «Филин», 1993.Другие стихи Бориса Пастернака:
По дому бродит привиденье.
Весь день шаги над головой.
На чердаке мелькают тени.
По дому бродит домовой.Стояли как перед витриной,
Почти запрудив тротуар.
Носилки втолкнули в машину.
В кабину вскочил санитар.Пью горечь тубероз, небес осенних горечь
И в них твоих измен горящую струю.
Пью горечь вечеров, ночей и людных сборищ,
Рыдающей строфы сырую горечь пью.Всю ночь вода трудилась без отдышки.
Дождь до утра льняное масло жег.
И валит пар из-под лиловой крышки,
Земля дымится, словно щей горшок.Я клавишей стаю кормил с руки
Под хлопанье крыльев, плеск и клекот.
Я вытянул руки, я встал на носки,
Рукав завернулся, ночь терлась о локоть.Я поздравляю вас, как я отца
Поздравил бы при той же обстановке.
Жаль, что в Большом театре под сердца
Не станут стлать, как под ноги, циновки.Как в пулю сажают вторую пулю
Или бьют на пари по свечке,
Так этот раскат берегов и улиц
Петром разряжен без осечки.Иль я не знаю, что, в потемки тычась,
Вовек не вышла б к свету темнота,
И я — урод, и счастье сотен тысяч
Не ближе мне пустого счастья ста?
© 2023 Профессиональное творческое сообщество!
Портал предоставляет авторам возможность публиковать стихи, прозу, поздравления, фотографии, плейкасты, открытки, живопись и многое другое.Отправляя любой текст через специальные формы на сайте, вы соглашаетесь с политикой конфиденциальности данного сайта. Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются действующим законодательством. Перепечатка и копирование произведений возможны только с согласия их автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за содержание произведений закреплена за их авторами на основании правил публикации и российского законодательства. Портал выступает в качестве информационного посредника.
Источник
Пастернак Плачущий сад English
The terrible! – After each drop, it stays
All ears: is it sole still, trying
To squeeze the branches like wrinkled lace,
Or is a witness prying?But, choking out loud from the heavy weight
Of swelling, the spongy soil widens,
And heard far away, as in August late,
The harvest of midnight ripens.No sound. No one spying. Upon the proof
Of emptiness, it is keeping
To its old tricks – tumbling down the roof,
And over the edge, and dripping.I’ll give it my lips, and I will then be
All ears: am I sole still, crying
Whenever my chance is, liberally,
Or is a witness prying?But silence. No leaf makes a move. There is
No light, only those horrifying
Loud gulps and the flip-flops of splashes, with
The pauses for tears and for sighing.Ужасный!- Капнет и вслушается,
Всё он ли один на свете
Мнет ветку в окне, как кружевце,
Или есть свидетель.Но давится внятно от тягости
Отеков — земля ноздревая,
И слышно: далеко, как в августе,
Полуночь в полях назревает.Ни звука. И нет соглядатаев.
В пустынности удостоверясь,
Берется за старое — скатывается
По кровле, за желоб и через.К губам поднесу и прислушаюсь,
Всё я ли один на свете,-
Готовый навзрыд при случае,-
Или есть свидетель.Но тишь. И листок не шелохнется.
Ни признака зги, кроме жутких
Глотков и плескания в шлепанцах
И вздохов и слез в промежутке.Источник
