Нескучный сад прокофия демидова

У богатых свои причуды, но и среди богатых есть те, кому причуды эти можно простить в силу того, что остальные их дела в жизни направлены на благо других людей. Эти «причудливые» люди появлялись в России благодаря тому, что в свое время оказывали ценные услуги, как самой России, так и Романовым. Последние были щедрыми и умели ценить таланты своих подданых и награждали их за верную службу.

Есть в Третьяковской галерее замечательный портрет, называемый в народе «Демидов (или дядька) с лейкой», кисти великого русского художника Дмитрия Григорьевича Левицкого. Портрет вроде бы парадный, но только вот изображенный на нем персонаж почему-то одет в халат, колпак, домашние туфли, да еще и опирается на садовую лейку, при этом еще и указывает рукой на горшки с цветами. Однако все это неслучайно: лейка и цветочные горшки — дань увлечению знаменитого богача России Прокофия Акинфиевича Демидова ботаникой, а халат и тапочки призваны подчеркнуть незаурядность его человеческой натуры.

Память о меценате и чудаке Прокофии Демидове на территории столицы России хранит тот самый любимый «Нескучный сад», получивший это свое необычное название благодаря тому, как пишет Н. Мезенин в статье о Демидове в газете «Горный край» от 06 сентября 2001 года, что «Демидовский Нескучный дворец, расположенный на берегу реки Москвы. при жизни владельца был заставлен тысячами клеток с пернатыми. Любоваться этакими чудесами ездила вся московская знать. Какие люди тут бывали! Живописцы, литераторы, государственные деятели, ученые мужи. После смерти владельца одно время дворец принадлежал графам Орловым. Позже здание вместе с угодьями купил Николай I и поселил в нем супругу Александру Федоровну (иногда и дворец называли Александрийский). В бытность Прокопия Демидова усадьба Нескучного дворца славилась знаменитым ботаническим садом. Сад и сам по себе привлекал внимание посетителей, доступ в него был открыт, и сад всегда был заполнен посетителями. Популярности сада способствовали и эксцентрические выдумки хозяина. Например, однажды вместо гипсовых копий римских статуй Порфирий Демидов расставил на клумбах вымазанных мелом мужиков, которые окликали всех, кто осмеливался сорвать цветок. Слух о живых статуях взбудоражил Москву, в сад валом повалил народ. Тогда-то и возникло название нынешнего места — Нескучный сад.» Стоит еще добавить, что в 1765 году Прокофий Демидов написал научный трактат «Об уходе за пчелами» (опубликован в 1873 году в «Русском архиве») и почти 25 лет посвятил созданию уникального гербария, который стал достоянием Московского университета.

Демидовы свое происхождение ведут от крестьянина Демида Григорьевича Антуфьева, уроженца села Павшино, недалеко от Тулы. За заслуги в развитии горного дела и предприимчивость сын Демида Григорьевича, Никита, грамотою от 21 сентября 1720 года был возведен в дворянское достоинство под фамилию «Демидова» вместе с сыновьями. Род Демидовых с тех пор славится в России благодаря огромным богатствам, широкой благотворительности и заслугами в деле развития горнодобывающей и горнозаводской промышленности. Ну а тратили свои богатства Демидовы кто как умел и кто как хотел. Прокофий Акинфиевич Демидов, наряду с огромной благотворительной деятельностью (огромных миллионных пожертвований на обустройство Воспитательного дома в Москве на Солянке (для “приносных” (незаконнорожденных) детей) и устройство Коммерческого училища, за что получил чин статского советника и медаль), славился на всю Москву своими причудами. Были они весьма и весьма забавными и видимо из-за них А. С. Пушкин, назвал Прокофия Акинфиевича в одном из своих писем «проказник Демидов».

Представьте себе такую картину. От парадного подъезда богатого дома отъезжает повозка оранжевого цвета. Шесть лошадей запряжены цугом (гуськом): две передние и две задние маленькие, а между ними — здоровенные битюги. На большой лошади сидит карлик, а на маленькой — форейтор такого роста, что ноги его волочатся по мостовой. Лакеи тоже выряжены на смех: одна половина камзола расшита галунами, вторая — из сермяжного сукна; на одной ноге лакированный башмак, на другой — лапоть. А в повозке сидит баснословный богач — Прокофий Акинфьевич Демидов.

Прокофий не отказывал никому, но не упускал случая позабавиться. Так, он предложил награду тому, кто пролежит у него в доме год, не вставая с постели. Желающему отводили особую комнату и приставляли слуг, которые днем и ночью не спускали с него глаз и удовлетворяли его желания в еде, питье и прочем. Если он выдерживал испытание, то получал в награду несколько тысяч рублей. В противном случае его по уговору секли и выгоняли вон. Человек, согласившийся простоять перед Демидовым целый час не мигая, в то время как он махал пальцем перед его глазами, также получал плату. Однако если Прокофий убеждался, что не корысть, а действительная бедность вынуждала человека идти на это испытание, то он выдавал денег больше, чем обещал.

В 1778 году Прокофий устроил в Петербурге народный праздник, во время которого, вследствие громадного количества выпитого вина, умерло более 500 человек.

* * *
Прокофий Акинфиевич много путешествовал по Европе, и все новинки, привлекавшие его внимание, тотчас же перекочевывали в Москву. Побывав в Гейдельберге и познакомившись в местном университете с достижениями немецких оптиков, Демидов приобрел партию очков. С той поры вся его прислуга вынуждена была носить очки. В очках у него щеголяли даже лошади и собаки.

Как-то раз он сочинил и разослал эпиграммы на всех высших особ двора. Узнав об этом, императрица Елизавета Петровна приказала собрать их, отослать в Москву и сжечь в присутствии автора «под виселицей, рукой палача». Но Демидов и это наказание разгневанной императрицы сумел превратить в шутку. Он снял близ виселицы все дома, пригласил в них присутствовать при церемонии московскую знать и привел оркестр с трубами и литаврами, который увеселял присутствовавших, пока палач сжигал его произведения. Удивительнее всего, что полицейские власти, наблюдавшие это, промолчали.

Замечателен был дом Демидова на Басманной. Снаружи он весь был обшит железом — на случай пожара. Когда рядом случался пожар, он приказывал закрыть железные ставни и чувствовал себя в безопасности. Внутренняя отделка дома поражала взор массой золота, серебра и самородных камней. На стенах, обшитых штофом и бархатом, красовались редчайшие картины. Зеркальные окна и лестницы были уставлены редкими растениями; мебель из пальмового, черного и розового дерева поражала тончайшей кружевной резьбой; на потолках были развешаны клетки с заморскими птицами, по комнатам гуляли ручные обезьяны; мелодии органов, искусно вделанных в стены, услаждали слух; на столах фигурные серебряные фонтаны били вином.

Говорят, одним жарким летним днем захотелось Прокофию Акинфиевичу, в Нескучном саду прокатиться с ветерком в санях. Пришлось нанять охотников быстро ощипать листву на придорожных березах, закупить всю находившуюся в округе соль и осыпать ею путь в три версты. Проехавшись несколько раз по этому искусственному снегу, богач, очень довольный, возвратился домой.

Источник

О Прокофии Демидове. От кедрового к Нескучному сад

Нет сомнений в том, что ноги Никиты Демидова ступали по Верхнетагильской земле, но вот бегали ли по этой земле ножки его внука Прокофия, до сих пор остается спорным вопросом. Попробуем разобраться.
Прокофий — старший сын Акинфия Демидова, родился в Сибири в 1710 году, и детские годы провел в семье отца на Урале. А дальше? Доподлинно известно, что с 1729 по 1738 Прокофий вместе со своим братом Григорием (1715 года рождения) жили в своей фамильной вотчине близ Соликамска. То есть до 1729 года Прокофий жил рядом с отцом на Урале, вблизи построенных заводов. А господские дома стоят только в трех местах – в Невьянске, с 1925 года в Нижнем Тагиле, и еще раньше в Верхнем Тагиле. Так что вполне возможно, что в детстве его любопытные глазенки поглядывали из окон верхнетагильского господского дома, возвышающегося на скале над заводом, а его ноги бегали между стволами деревьев в кедровом саду, окружавшем господский дом.

Почему же он, вскоре после периода столичной жизни, не моргнув глазом, продает невьянскую группу заводов, ни разу не посетив их? На это были свои причины. Например, затянувшийся спор о наследстве. Дело в том, что у Прокофия и Григория был еще один брат – Никита, будущий владелец нижнетагильской группы заводов. Это ему, по настоятельной просьбе их матери, Акинфий завещает все свои заводы. Это завещание, видимо, ошеломило не только старших братьев, но и императрицу тоже. И она включается в спор. Но Прокофий, по всему, был недоволен тем, как он разрешился, и у него пропала охота заниматься заводскими делами.
У Прокофия проявляется интерес к прикладной ботанике. Он становится меценатом: покровительствует наукам и искусству, строит воспитательный дом в Москве, вносит пожертвования для Московского университета, куратором которого состоит. А на проценты от пожертвований в университете содержались шесть студентов, вплоть до получения ими профессорского звания. Кстати, за щедрые пожертвования в пользу Московского университета Прокофий Акинфиевич получил чин действительного статского советника.

А растениями Прокофий увлекся всерьез. Согласитесь, что для семьи потомственных металлургов этот выбор кажется несколько странным. Акинфий «жизнь отдал бы за металл», а его сын, тоже очень хорошо разбирающийся в металлургии, предпочел «нюхать цветочки». Возможно, и здесь прослеживается всепоглощающая обида на отца за то, что тот послушал мать и завещал все свои заводы младшему из сыновей. А может быть, просто в нем все это время жили воспоминания детства, и он не мог забыть терпкий запах кедра и молочный вкус его зерен?

Читайте также: Гармония цвета в саду

Лет десять назад известный краевед Н. Мезенин в газете «Уральский рабочий» писал о том, что Прокофий Демидов в своем ботаническом саду, разбитом возле усадьбы, расставлял на клумбах «вымазанных мелом мужиков», которые окликали всякого, желавшего сорвать цветок. Можно себе представить реакцию посетителей сада. И поэтому, якобы, сад назвали Нескучным. Возможно, так оно и было. Нескучное – это огромное пространство на территории, где строили себе дворцы «первые люди» России.

«Участок Демидова находился ближе к центру Москвы. Ботанический сад Прокофия был открыт для посещений, и народ прозвал его Нескучным», – говорит Елена Адриановна Ефимова, которая является прямым потомком Прокофия Демидова. Ее отец Адриан Иванович ушел из жизни совсем недавно – в возрасте 93 лет. Это был интереснейший человек с огромными талантами и способностями – от геологии до живописи. Он любил поэзию, прекрасно водил кукол, разбирался в искусстве. Семья, в которой он вырос, замечательна тем, что его отец – потомок Прокофия Демидова, а мать – сестра художника В. Серова. И мать, и отец Адриана были художниками, их картины выставлялись во многих залах России, в их честь создан мемориальный музей в Москве. (Подробнее об Адриане читайте далее в очерке «Служитель двух муз»).

А Прокофий покровительствовал наукам при Екатерине, которая царствовала 34 года, начиная с 1762 по 1796 годы (Демидов поселился в Москве в 1750 году в возрасте сорока лет). Но цари со времен Петра предпочитали проживать в Петербурге. Чем же тогда объясняется тот факт, что усадьбы «первых людей» России в 18 веке находились в Москве? Очень просто: Петр I, построив Петербург, перетащил за собой всю московскую знать. Да и во времена Просвещенного абсолютизма считалось шиком иметь усадьбы в обеих столицах.

Свой дом в Москве Прокофий начал строить на купленной в 1754 году у княгини Репниной земле. Там же был разбит ботанический сад. Сегодня в Демидовском дворце в Нескучном саду находится Президиум Академии наук Российской Федерации. То есть получается, что Нескучный сад, возможно, в мыслях Прокофия начавшийся с кедрового, с течением времени преобразился в Академический.

Детские мечты Прокофия материализовались, и появился сад вначале в Соликамске, а потом в Москве. То теплое, пушистое и успокаивающее, что хранилось в памяти в образе диковинных растений, приобрело осязаемые контуры. Хочется верить, что это именно так, и что нежелание заниматься уральскими заводами – это не прихоть ленивого ума, а естественный выбор, оформившийся под воздействием внутреннего «я».

Источник