Николай Зиновьев из новой книги
†††
Как ликует заграница
И от счастья воет воем,
Что мы встали на колени.
А мы встали на колени
Помолиться перед боем…
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
В ДЕТСКОМ САДУ
Над клумбой бабочки порхают
И небо льётся синевой.
В тени песочницы играют
Солдаты Третьей мировой.
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
†††
Я верю, Россия очнётся,
Чтоб доброе дело творить,
Но прежде такое начнётся,
О чём я боюсь говорить.
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
†††
Вот сменила эпоху эпоха,
Что же в этом печальней всего?
Раньше тайно мы верили в Бога,
Нынче тайно не верим в Него.
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
СЕМЕЙНОЕ ПРЕДАНИЕ
Душ любимых спасения ради,
Богомолом прослывши окрест,
Раз в году в церковь хаживал прадед…
На коленях… В соседний уезд.
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
†††
Не борода, а лопата,
Глянешь и скажешь: бандит.
Что от меня ему надо,
Что он за мною следит?
Грязный, худой, как все бомжи,
Вот отошёл он к стене.
Вот возвратился. О Боже,
Вот он подходит ко мне.
†††
У знакомых — больная дочь.
Инвалид, понимаешь, с детства.
И никто ей не может помочь.
Нету в мире такого средства.
Понимаю, что я ни при чём,
Понимаю, умом понимаю…
Но немеет под левым плечом,
Когда взгляд на неё поднимаю…
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
ИЗ ДЕТСТВА
Воды и солнца тут без меры,
А сколько песен под баян
Здесь спето нами, пионерами, —
Детьми рабочих и крестьян.
Поём о Родине могучей,
О добрых, доблестных делах.
И развивается над кручей
Родной с рожденья красный флаг.
В жару лежим ничком под тентом,
Бросаем камешки в овраг
И точно знаем: президентом
Быть может враг, и только враг.
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
ПАМЯТЬ
Стояла летняя жара.
И мама жарила котлеты.
И я вершил свои «дела» —
Пускал кораблик из газеты.
И песня русская лилась
Из репродуктора в прихожей.
Не знаю, чья была то власть,
Но жизнь на жизнь была похожей.
Я помню, как был дядька рад,
Когда жена родила двойню.
Сосед соседу был как брат.
Тем и живу, что это помню.
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
†††
Во сне я молился, и плакал,
И свечку сжимал в кулаке,
А воск с неё на руку капал
И кровью стекал по руке.
И стали стекающей крови
Речные долины тесны,
И мальчик, плывущий на кровле,
Сказал мне, нахмуривши брови:
«Не смей истолковывать сны. »
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
ЧУДАК
Старичок собирает бутылки,
И – чудак – никуда не сдаёт.
Лишь задумчиво чешет в затылке.
Я подумал: старик – идиот.
Но спросил: «Для чего?» — с тихой лестью.
И ответил беззубым он ртом:
«Наполнять зажигательной смесью –
Нужно будет их много потом».
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
†††
Однажды после пьянки
Проснёшься сер и хмур,
В окно посмотришь: янки
На завтрак ловят кур.
Чужим гортанным смехом
Буравят тишину
И тащат на потеху
В сарай твою жену.
Взлетают крик и перья,
Кровавится рассвет,
А у тебя с похмелья
Подняться силы нет.
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
ВИДЕНИЕ
Солдат спускается с пригорка,
С семьёю встреча впереди.
Медаль «За взятие Нью-Йорка»
Я вижу на его груди.
Я вижу: дочка его Танька
На речку гонит двух гусей,
Где с башни натовского танка
Сын Федька ловит карасей.
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
НЕВЕДЕНЬЕ
Суперлайнер по курсу летел,
И в салоне кто тихо храпел,
Кто разгадывал глупый кроссворд,
Кто-то пил понапрасну лекарство…
Ведь не ведали люди, что борт
В двух часах от Небесного Царства.
Николай ЗИНОВЬЕВ, г. Краснодар
Источник статьи: http://proza.ru/2010/12/02/1398
Николай Зиновьев
Лучший поэт современности
Александр Григорьевич Раков
НИКОЛАЙ ЗИНОВЬЕВ, 1960 г.р., Краснодар
Я — РУССКИЙ
В степи, покрытой пылью бренной,
Сидел и плакал человек.
А мимо шёл Творец Вселенной.
Остановившись, Он изрек:
«Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных.
Я есмь Твой Бог. Я всё могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой печалью ты тесним?
И человек сказал: «Я — русский»,
И Бог заплакал вместе с ним.
Х
Меня учили: «Люди -братья»,
И ты им верь всегда, везде».
Я вскинул руки для объятья
И оказался на кресте.
Но я с тех пор об этом «чуде»
Стараюсь всё-таки забыть.
Ведь как ни злы, ни лживы люди,
Мне больше некого любить.
Х
У карты бывшего Союза
С обвальным грохотом в груди,
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.
Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной Родине моей.
В ДЕТСКОМ САДУ
Над клумбой бабочки порхают,
И небо льётся синевой.
В тени песочницы играют
Солдаты третьей мировой.
Х
ОКНО В ЕВРОПУ
Я жить так больше не хочу.
О, дайте мне топор, холопу,
И гвозди, я заколочу
Окно постылое в Европу.
И ни к чему тут разговоры.
Ведь в окна лезут только воры.
Х
Сердцу грустно, духу нище.
Жизнь права, и смерть права.
Лето.Сельское кладбище.
Ни крестов, ни звёзд. Трава.
Но среди травы могильной,
Бледен, тонок и высок.
Колосок — гербом фамильным.
Тонкий, хлебный колосок.
Х
В СТЕПИ
Прикрылась дымкой даль простора,
В речушке плещется вода,
Белеет кашка от позора,
Краснеют маки от стыда,
Глядят испуганно ромашки,
И даже ветер тёплый зол
За иностранную рубашку,
В которой я сюда пришёл.
Х
Я бьюсь над смыслом бытия,
Но ты войдёшь с улыбкой влажной,
Возьмёшь халат свой за края —
И ничего уже не важно.
Кем эта власть тебе дана?
В судьбу на радость и на муку
Тебя швырнул мне сатана
Или Господь привёл за руку?
Х
Отныне всё отменено,
Что было Богом нам дано
Для жизни праведной и вечной.
Где духа истины зерно?
Верней спросить: «Зачем оно
Людской толпе безчеловечной?»
Итак, грешите, господа.
Никто за это не осудит.
Не будет Страшного Суда,
И Воскресения не будет.
НА ЧЕРДАКЕ
Я дверь, как печальную книгу открою.
Здесь время уже никуда не спешит.
И сумрак не тает, он будто иглою,
Лучом из оконца к стропилам пришит.
Вот старая прялка в седой паутине,
Как серая птица. Попавшая в сеть.
Вот птицы, которым не петь, на картине,
Которой уже никогда не висеть.
Вот тихо коробится жесть керогаза,
Стреляя чешуйками краски, а то
Блестит в полумраке булавкой от сглаза
Покойного деда пальто.
Х
Не понимаю, что творится
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится.
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувших на людей.
Х
На смутный свет вдали
Идём, но видит Бог,
Шестая часть земли
Уходит из-под ног.
Ушла уж из-под ног,
Но мы ещё бредём.
И знает только Бог,
Куда мы упадём.
Х
В который раз нам это слышать:
«Вновь у ворот стоит беда,
Сцепите зубы, надо выжить».
О, русский Бог, а жить когда.
ЛАСТОЧКИ
Живут без отчества, без имени,
Но по приказу не поют,
Не мечут бисер перед свиньями
И на чужбине гнёзд не вьют.
«Я не такой, как все» — твержу
Я то отчётливей, то глуше.
Я и пред Господом скажу:
«Я не такой, как все. Я — хуже».
Х
ЕЩЁ РАЗ О СЕБЕ
Есть уголки в людской душе,
Куда заглядывать не надо.
Там среди мрака угли ада
Рассыпаны цветным драже;
Там меркнет Божия лампада,
Там чутко дремлет Вельзевул,
Туда заглядывать не надо.
И горе тем, кто заглянул.
Не сатана ли там уже
В стране безчинствует, неистов?
Но тем достойнее душе
В такой грязи остаться чистой.
Держись, родимая, держись.
И не спеши расстаться с телом.
Крепись, душа! В России жизнь
Всегда была нелёгким делом.
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Воспетый и в стихах, и в пьесах,
Он, как отец к своим сынам,
Уже полвека на протезах —
Что ни весна — приходит к нам.
Он и страшнее, и прекрасней
Всех отмечаемых годин.
Один такой в России праздник.
И слава Богу, что один.
Х
«О, Русь моя! Жена моя!» А.Блок
Я не скажу тебе: «Жена».
Я говорю: «Мне лик твой жуток,
Страна Рублёва, Шукшина
И восьмилетних проституток.
Стакан прирос к твоей руке,
И лучшим чувствам нет работы».
И гаснет с эхом вдалеке
Вопрос:
«Россия, кто ты? Где ты. «
МОЛИТВА
Как ни темна, как ни трудна
Жизнь россиян, как ни убога,
К Творцу есть просьба лишь одна,
Лишь об одном прошу я Бога:
«Не дай такого, Боже мой,
Чтоб наша Русь, ругаясь матом,
Пошла по миру не с сумой,
А с самым лучшим автоматом. »
Х
Минуты свободные редки.
А надо минут пятьдесят
Идти до кургана, где предки
Сухою травой шелестят,
Где сойка птенцов своих кормит,
Где крест, так похожий на «плюс»,
Опять ненароком напомнит,
Куда я всю жизнь тороплюсь.
Источник статьи: http://proza.ru/2009/11/26/1490
Николай Зиновьев
Лучший поэт современности
Александр Григорьевич Раков
НИКОЛАЙ ЗИНОВЬЕВ, 1960 г.р., Краснодар
Я — РУССКИЙ
В степи, покрытой пылью бренной,
Сидел и плакал человек.
А мимо шёл Творец Вселенной.
Остановившись, Он изрек:
«Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных.
Я есмь Твой Бог. Я всё могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой печалью ты тесним?
И человек сказал: «Я — русский»,
И Бог заплакал вместе с ним.
Х
Меня учили: «Люди -братья»,
И ты им верь всегда, везде».
Я вскинул руки для объятья
И оказался на кресте.
Но я с тех пор об этом «чуде»
Стараюсь всё-таки забыть.
Ведь как ни злы, ни лживы люди,
Мне больше некого любить.
Х
У карты бывшего Союза
С обвальным грохотом в груди,
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.
Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной Родине моей.
В ДЕТСКОМ САДУ
Над клумбой бабочки порхают,
И небо льётся синевой.
В тени песочницы играют
Солдаты третьей мировой.
Х
ОКНО В ЕВРОПУ
Я жить так больше не хочу.
О, дайте мне топор, холопу,
И гвозди, я заколочу
Окно постылое в Европу.
И ни к чему тут разговоры.
Ведь в окна лезут только воры.
Х
Сердцу грустно, духу нище.
Жизнь права, и смерть права.
Лето.Сельское кладбище.
Ни крестов, ни звёзд. Трава.
Но среди травы могильной,
Бледен, тонок и высок.
Колосок — гербом фамильным.
Тонкий, хлебный колосок.
Х
В СТЕПИ
Прикрылась дымкой даль простора,
В речушке плещется вода,
Белеет кашка от позора,
Краснеют маки от стыда,
Глядят испуганно ромашки,
И даже ветер тёплый зол
За иностранную рубашку,
В которой я сюда пришёл.
Х
Я бьюсь над смыслом бытия,
Но ты войдёшь с улыбкой влажной,
Возьмёшь халат свой за края —
И ничего уже не важно.
Кем эта власть тебе дана?
В судьбу на радость и на муку
Тебя швырнул мне сатана
Или Господь привёл за руку?
Х
Отныне всё отменено,
Что было Богом нам дано
Для жизни праведной и вечной.
Где духа истины зерно?
Верней спросить: «Зачем оно
Людской толпе безчеловечной?»
Итак, грешите, господа.
Никто за это не осудит.
Не будет Страшного Суда,
И Воскресения не будет.
НА ЧЕРДАКЕ
Я дверь, как печальную книгу открою.
Здесь время уже никуда не спешит.
И сумрак не тает, он будто иглою,
Лучом из оконца к стропилам пришит.
Вот старая прялка в седой паутине,
Как серая птица. Попавшая в сеть.
Вот птицы, которым не петь, на картине,
Которой уже никогда не висеть.
Вот тихо коробится жесть керогаза,
Стреляя чешуйками краски, а то
Блестит в полумраке булавкой от сглаза
Покойного деда пальто.
Х
Не понимаю, что творится
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится.
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувших на людей.
Х
На смутный свет вдали
Идём, но видит Бог,
Шестая часть земли
Уходит из-под ног.
Ушла уж из-под ног,
Но мы ещё бредём.
И знает только Бог,
Куда мы упадём.
Х
В который раз нам это слышать:
«Вновь у ворот стоит беда,
Сцепите зубы, надо выжить».
О, русский Бог, а жить когда.
ЛАСТОЧКИ
Живут без отчества, без имени,
Но по приказу не поют,
Не мечут бисер перед свиньями
И на чужбине гнёзд не вьют.
«Я не такой, как все» — твержу
Я то отчётливей, то глуше.
Я и пред Господом скажу:
«Я не такой, как все. Я — хуже».
Х
ЕЩЁ РАЗ О СЕБЕ
Есть уголки в людской душе,
Куда заглядывать не надо.
Там среди мрака угли ада
Рассыпаны цветным драже;
Там меркнет Божия лампада,
Там чутко дремлет Вельзевул,
Туда заглядывать не надо.
И горе тем, кто заглянул.
Не сатана ли там уже
В стране безчинствует, неистов?
Но тем достойнее душе
В такой грязи остаться чистой.
Держись, родимая, держись.
И не спеши расстаться с телом.
Крепись, душа! В России жизнь
Всегда была нелёгким делом.
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Воспетый и в стихах, и в пьесах,
Он, как отец к своим сынам,
Уже полвека на протезах —
Что ни весна — приходит к нам.
Он и страшнее, и прекрасней
Всех отмечаемых годин.
Один такой в России праздник.
И слава Богу, что один.
Х
«О, Русь моя! Жена моя!» А.Блок
Я не скажу тебе: «Жена».
Я говорю: «Мне лик твой жуток,
Страна Рублёва, Шукшина
И восьмилетних проституток.
Стакан прирос к твоей руке,
И лучшим чувствам нет работы».
И гаснет с эхом вдалеке
Вопрос:
«Россия, кто ты? Где ты. «
МОЛИТВА
Как ни темна, как ни трудна
Жизнь россиян, как ни убога,
К Творцу есть просьба лишь одна,
Лишь об одном прошу я Бога:
«Не дай такого, Боже мой,
Чтоб наша Русь, ругаясь матом,
Пошла по миру не с сумой,
А с самым лучшим автоматом. »
Х
Минуты свободные редки.
А надо минут пятьдесят
Идти до кургана, где предки
Сухою травой шелестят,
Где сойка птенцов своих кормит,
Где крест, так похожий на «плюс»,
Опять ненароком напомнит,
Куда я всю жизнь тороплюсь.
Источник статьи: http://proza.ru/2009/11/26/1490
