Статуи-новоделы в Летнем саду прячут в ящики в дань традиции
Статуи Летнего сада в результате реконструкции были заменены на копии из мраморной крошки, скрепленной полиэфирными смолами. Тем не менее, как рассказал корреспонденту «Канонера» заведующий сектором изучения историко-художественного комплекса «Летний сад — Летний дворец — домик Петра I» Русского музея Андрей Ухналев, эти копии тоже дорогие, и им необходимо укрытие.
Господин Ухналев напомнил, что статуи в Летнем саду было принято укрывать исторически. В XVIII веке их обвязывали рогожами, а с началом следующего столетия освоили возведение ящиков. В 1980-х годах ставился вопрос о том, чтобы делать укрытия прозрачными: так посетители смогут любоваться статуями круглый год.
Изготовили две разных экспериментальных конструкции, одна из которых была даже оснащена подсветкой. Документация на них сохранилась. Однако выяснилось, что микроклимат и другие условия содержания под пленкой не способствуют сохранности скульптур. Поэтому от внедрения этого новшества отказались. Господин Ухналев также подчеркнул, что избавление статуй от футляров стало уже своеобразным городским праздником, от которого не хотелось бы отказываться.
Скульптор Ян Нейман согласен с тем, что уже сложилась традиция закрывать к осени скульптуры — на что, по его мнению, выделяется определенное финансирование. Однако господин Нейман не понимает, какой в «закрывании» практический смысл. «Угрозы старения статуй больше не существует. Контакт их с воздухом идет только через отформованную пленку», — считает скульптор. Он полагает, что «химии», из которой выполнены скульптуры, погода не повредит. Стоящие сейчас в саду изваяния достаточно просто мыть, и они будут как новые.
Ранее мы рассказывали, почему в Летнем саду не хотят устанавливать фонари — тоже из-за традиции. Так что зимними вечерами посетителям приходится любоваться деревянными ящиками в темноте.
Источник
Копии знаменитых мраморных статуй Летнего сада совсем непросто отличить от оригиналов
Копии знаменитых мраморных скульптур петровской эпохи с помощью современных технологий гораздо лучше, чем оригиналы, защищены от внешней среды — грязи, пыли, выхлопных газов, перепада температур, осадков и даже от ультрафиолета. Копировали скульптуры с 2009 года — снимали силиконовые слепки, а затем эти формы наполняли измельченным каррарским мрамором с полиэфирной смолой и блокиратором ультрафиолета — чтобы скульптуры не желтели. Примерно через двое суток силиконовую форму снимали, словно ореховую скорлупу. И статуя-клон являлась на свет единым монолитом.
В Михайловском замке мне показали две статуи, символизирующие Милосердие, — оригинал и копию. Они стояли рядом и отличались лишь более светлым оттенком (копия) и чуть более рыхлой фактурой поверхности (оригинал).
Копии в Летнем саду начали устанавливать с августа, и за сентябрь должны установить все, причем работы идут лишь в ясную, сухую погоду. Сейчас копии тоже не разглядеть — специальное белое тканевое покрытие с водоотталкивающими свойствами скрывает их. Но вот хранитель скульптур Летнего сада Галина Хвостова рассказала мне в частной беседе, что, когда устанавливали копию статуи «Полдень», грянула пушка на Петропавловке, луч солнца упал на руку статуи — мрамор озарился светом.
В Летнем саду осталась одна подлинная скульптурная группа из петровской коллекции сада — «Мир и Изобилие» (Ништадтский мир), — созданная в 1722 году скульптором Баратта по специальному заказу Петра I.
Ее решили оставить под открытым небом после тщательной реставрации, так как эта скульптурная группа находится не под сенью лип и она лучше сохранилась, чем другие подлинники Летнего сада. Но, как говорят реставраторы, если станет видно, что состояние скульптуры ухудшается, ее немедленно уберут.
Павел Лазарев, который занимался реставрацией подлинников петровской коллекции, рассказывает, что скульптуры бережно очищали от въевшейся грязи самыми разными способами, но по методике, утвержденной КГИОП, не повреждающей камень.
— Мы не расчищали камень добела, чтобы сохранить ощущение времени и старой скульптуры, соблюсти ту самую грань, когда наше вмешательство не нарушает ощущения времени, — рассказывает другой реставратор, Олег Иванов. — Для этого реставраторы должны кроме мастерства обладать интуицией».
Очень сложно было восполнять утраченные фрагменты скульптур. Отбитые носы, отломанные или отбитые пальцы и кисти рук — почти за триста лет что только не пришлось пережить этим статуям из каррарского мрамора!
— Надо было найти аналогию, на крайний случай — косвенную, чтоб восполнить утрату, — объясняет реставратор, — но доделка должна быть такой, чтобы она не ощущалась как что-то инородное. К тому же надо сделать так, чтобы всегда можно было без ущерба для статуи убрать воссозданную деталь.
Реставраторы рассказали про бюст Нерона — оригинал был значительно поврежден, если не сказать жестче — искалечен: практически утрачено лицо, вместо носа торчал гвоздь, не было ушей, большие сколы «украшали» щеки. Скульптурных аналогий под руками не было — искали портреты Нерона в графике (в музеях Ватикана и в Прадо), на античных монетах. Воссоздавали, придерживаясь так называемых инертных линий, то есть воображаемых, как бы мысленных продолжений абриса лица, рисунка ушей.
Сложно было из-за утрат реставрировать Аполлона — у него не было кисти руки, Нереиду и целый ряд других скульптур петровской коллекции. Олег и Павел вспомнили, как однажды, еще до начала масштабной реставрации в Летнем саду, один из обычных посетителей сада сравнил подлинники со свечками, которые незаметно, но необратимо тают и которые надо спасать. Это общемировая тенденция — заменять старые подлинники копиями, чтобы сохранить для потомков старый мрамор.
Источник Вечерний Петербург
Источник
Мрамор умер. Оживить его нельзя. Остается — клонировать!
В подвалах Михайловского замка полным ходом идет реставрация статуй Летнего сада и создание копий. В 2011 году в Летний сад вернутся клоны. Отреставрированные подлинники будут стоять рядом с Летним садом — в Михайловском замке.
Вчера журналистам посчастливилось встретиться с любимыми статуями, многие из которых уже проходят «лечение» у реставраторов. Главный хранитель Русского музея Иван Карлов напомнил, что реставрация 92 скульптур, «эвакуированных» из Летнего сада, началась 27 августа: «Минуло сто дней, и мы хотим отчитаться перед журналистами о проделанной работе!»
Есть люди, которым приятно потушить окурок о лицо римского императора
Поначалу хранитель напомнил журналистам о том, сколько мраморным статуям пришлось пережить неприятностей, как часто страдали они от вандалов. «Я никогда не знал раньше, пока Летний сад не перешел в ведение нашего музея, что есть люди, которым доставляет удовольствие, улучив момент, сделать мраморной богине с помощью красного фломастера «педикюр». Что четырнадцатилетней девочке захочется засунуть смятую газету в пасть дракону и поджечь ее зажигалкой. Я никогда не думал, что кому-то придет в голову смачно потушить окурок о лицо римского императора. » — делился своими переживаниями с журналистами Иван Иванович Карлов.
Но есть у произведений искусства враг пострашнее — это время. В том, что даже камень не вечен, можно было убедиться в подвалах замка, где расположились реставрационные мастерские.
«Сатурн, пожирающий своих детей» сейчас находится на лечении
Обстановка в подвалах чрезвычайно романтическая и слегка жутковатая, будто попал в какой-нибудь триллер. В саду скульптуры стояли на довольно высоких постаментах. А здесь — лишь на небольших возвышениях, и, оказывается, они почти такого же роста, как мы! Реставраторы в белых халатах похожи на врачей, и обходятся они со своими пациентами чрезвычайно бережно и даже. ласково. Будто мраморные боги и правда живые. Даже страшно представить, что они делают по ночам, когда люди покидают замок.
Вот одна из самых знаменитых статуй Летнего сада, которая на многих из нас в детстве наводила ужас. Это — «Сатурн, пожирающий своих детей». Высокий и худой жестокий бог вот-вот вцепится зубами в несчастное дитя.
Рядом с Сатурном стоит молодая девушка — реставратор Елена Гудай. Она осторожно прикасается к богу кисточкой, покрывая окутывающую его бедра драпировку специальным составом. Елена объясняет, что сейчас работает над закрытием цементных склеек драпировки, появившихся во время прежних реставраций. А также восполняет утраты — например, в ходе времени бесследно исчезли губки несчастного дитяти, которому суждено погибнуть в утробе Сатурна. По словам Елены, ее любимцы — Минерва, Церера и прекрасная Флора, которую всегда называли нимфой Летнего сада.
Если бы нимфа Летнего сада простояла там еще лет 15, она бы умерла!
А вот и она! Юная и красивая, как весна. Глядя на Флору, особенно четко понимаешь, что делает время с красивыми женщинами, будь они из плоти и крови или из камня.
Статуя уже побывала в руках реставраторов, ее почистили, и все равно — поверхность мрамора кое-где повреждена, словно изъедена какой-то болезнью. Будто на прекрасной гладкой коже, сияющей юностью и красотой, появилась какая-то экзема.
— Выходит, мрамор тоже не вечен? — спрашиваю у Беллы Топорковой, заведующей сектором реставрации гипсовой и каменной скульптуры Русского музея, реставратора высшей категории.
Белла Петровна с сожалением отвечает на мой вопрос утвердительно.
— Петербург — не Италия. А ведь и там мрамор с течением времени утрачивает свою гладкость, свое сияние. В петербургском климате это происходит быстрее. Кроме того, Летний сад находится в большом городе, со стороны Невы — трасса, всегда запруженная автомобилями, в воздухе присутствует вся таблица Менделеева.
Белла Петровна показывает на изящный носик Флоры, который утратил свой кончик.
— Ее носик повредили не вандалы, а время. Посмотрите и на ее ручки — они истончились, словно растаяли.
По словам реставратора, сейчас статую уже почистили и покрыли камнеукрепляющим составом:
— Не прикасайтесь к ней, потому что состав может повредить кожу. Две недели он должен оставаться на статуе. Далее последует восполнение утрат. Посмотрите на ее левую ручку — видите, приделанный когда-то во время реставрации пальчик не соответствует общей пластике фигуры. Это позднее восполнение, не очень умелое. Мы нашли архивные фотографии, где хорошо видна рука и расположение пальца. Так что удалим этот пальчик и будем восстанавливать заново, в соответствии с пластикой статуи. От себя мы никогда ничего не придумываем. Более того, восполнение утрат мы делаем из состава, который в случае необходимости можно будет легко удалить.
— Нимфа никогда больше не вернется в Летний сад?
— Нет, и это единственная возможность спасти ее от окончательной гибели. Честно признаюсь, надо было раньше ее забрать на реставрацию. Если бы она простояла там еще лет пятнадцать, ее было бы уже невозможно спасти. Если она вернется обратно в Летний сад, она умрет!
Рядом в комнате работают реставраторы, которые делают копии оригиналов. Здесь сильно пахнет полиэфирной смолой, которую добавляют в состав, на 85 процентов состоящий из мраморной крошки. Этот состав заливают в специальные формы, снятые с оригиналов и повторяющие все их линии до самых тончайших нюансов.
По словам реставратора Михаила Галимова, сложность заключается в том, что невозможно делать копии по частям — можно повторять только целиком, со всеми мельчайшими деталями: так, как «закрутил автор», не отступая от его замысла ни на миллиметр.
Изготовленные формы будут храниться вечно.
Говорят, что копии будут неотличимы от подлинников. И этому веришь, учитывая масштаб реставрации, ее научную основу, а также отдавая должное мастерству и опыту высококвалифицированных реставраторов. Но даже в самой качественной копии нет того, что одухотворяет произведение искусства, что восхищает, пленяет, притягивает людей.
Но делать нечего. Как сказал Иван Иванович Карлов, «мрамор умер. Он переродился, превратился в известняк. Оживить статуи невозможно. Остается одно — клонировать!».
В 2011 году в Летний сад вернутся клоны. Отреставрированные подлинники будут стоять рядом с Летним садом — в Михайловском замке, в зале, окна которого как раз смотрят на сад. Двойники будут всматриваться друг в друга, ведя бесконечный спор, кто же
из них — настоящий.
Фото Натальи ЧАЙКИ
Источник