Пауэлл, Прессбургер и все-все-все
Академическая книга о британском кино, написанная в неакадемичной манере
Деталь обложки книги «Ландшафты сновидений. Кинематограф Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера»
Читать!
Майкла Пауэлла и его соавтора Эмерика Прессбургера пребывали в забвении где-то на задворках истории кино — до тех пор, пока в середине 70-х в британском киноведении не началась их активная реабилитация: изучение всего массива фильмов тандема и возвращение им надлежащего статуса.
Книга киноведа Георгия Дарахвелидзе об «Арчерах» (так называлась производственная кинокомпания Пауэлла и Прессбургера) — явление совершенно уникальное. Во-первых, по охвату привлеченного материала — он огромен; фолиант объемом в семьсот страниц — только первый том двухтомного исследования. Во-вторых, этот труд, по формату вполне академический, написан в совсем не академичной манере: это очень живая, сердитая и полемическая книга. Для начала автор разбирается с довольно замшелым и прямолинейным подходом советского киноведения, которое трактовало британское кино исключительно как приверженное реализму в своих лучших образцах (автор именует это «заговором реалистического киноведения»). Следом достается всем пишущим и писавшим о британском кино, если они когда-либо пренебрегали «Арчерами» или неверно их толковали. Газетно-журнальным обозревателям — за то, что бойкий пижонский стиль собственных писаний для них зачастую важнее предмета и системного подхода к истории кино. Лаканистам и структуралистам — за то, что привлекают к анализу кино чуждый ему аппарат. Персонально Линдсею Андерсону — как идеологу «рассерженных молодых людей», в 60-е поднявших на щит эстетику «новой волны», ради которой активно низвергали прежних классиков.
Никакие «волны» Георгий Дарахвелидзе не жалует в принципе. Согласно его воззрениям, тяготение киноязыка к реалистичности и документальности — очевидный регресс, а «дрожащая ручная камера в своей склонности к гиперреализму, возможно, самое опасное изобретение, которое когда-либо знал кинематограф». Вне контекста подобные утверждения кажутся консервативными и фрондерскими одновременно, но они не голословны и подкреплены аргументацией сколь убедительной, столь и занятной. В главе «Синема-неверите», полемизируя с классической теорией Кракауэра о кино как инструменте «отображения физической реальности», автор утверждает, что киноязык онтологически приспособлен скорее для ее преодоления. И доказывает это разбором различных кинематографических приемов: изменения скорости съемки, панорамирования, перемены ракурсов и планов; особенно подробно Дарахвелидзе останавливается на двойной экспозиции и наплыве, почти исчезнувших из арсенала современного кино. «Когда мы называем тот или иной прием кинематографичным, то, как правило, говорим о приеме, невозможном в реальности; озноб искусства вызывает не достоверность, а ее нарушение». Кирилл Разлогов пишет в предисловии: «Как всякое серьезное и новаторское исследование, книга изобилует спорными и дискуссионными суждениями». Очевидно, одно из таких суждений — взгляд на развитие кино от немых фильмов к разнообразным «волнам», «догмам» и псевдодокументальной манере как на регресс. Сам Пауэлл называл немое кино «самой совершенной формой коммуникации, изобретенной человеком», и всячески его пропагандировал — под его влиянием Скорсезе, например, взял за правило смотреть один немой фильм в день.
Читать текст полностью Кроме прочего, книга Дарахвелидзе может рассказать об истории британского кино больше и интереснее иного учебника. Свой предмет он знает досконально: чуть только в рассказе об «Арчерах» появляется значимое событие или фигура, о них тут же прилагается подробный рассказ. Например, о современной Пауэллу кинокритике — Дилис Пауэлл и К.Э. Лежён, которые, со слов Дирка Богарда, были известны в киноиндустрии под ласково-уважительным прозвищем The Girls.
Отдельная глава посвящена классику немого кино Рэксу Ингрэму. Пауэлл начинал кинокарьеру на французской студии Ингрэма Victorine и почитал его за учителя. В главе об Ингрэме есть подробный разбор его фильмов и рассказ о студийной системе раннего Голливуда с его первыми продюсерами. В главе, посвященной первым фильмам самого Пауэлла, подробно освещена история так называемых quota quickies — фильмов, выпускаемых в Англии после принятия закона 1927 года о необходимой квоте национального кинопроизводства в противовес голливудской продукции. Дарахвелидзе пишет о том, какой дикой халтурой зачастую были quickies, и, напротив, о том, как копеечные бюджеты и сверхкороткие сроки съемки понуждали режиссеров придумывать любопытные приемы и совершать открытия в киноязыке. Параллельно рассказу о дешевой поточной продукции дана история студии Александра Корды London Films, с которой Пауэлл начал сотрудничать после того, как производство quickies прекратилось.
Особенность книги в ее необычайной дотошности. Упоминая актеров, снимавшихся у Пауэлла, автор подробно останавливается на интересных фактах из их биографий. Фильм Пауэлла «Край света» (1937) был связан с документальной традицией и разбирается на фоне сходных по тематике фильмов Флаэрти и Жана Эпштейна. В главе о «ландшафтном кино» есть анализ фильмов Джона Бурмана. В главе о годах, проведенных Эмериком Прессбургером в Берлине, рассказано о студии UFA и работавших там режиссерах — Максе Офюльсе и Билли Уайлдере. А также о том, как в 30-х начался отток талантов из Германии: кто-то доехал до Голливуда, а Прессбургер обосновался в Лондоне на студии Корды, где и началось его сотрудничество с Пауэллом.
Отдельная глава книги посвящена «Жизни полковника Блимпа». Так же подробно разобраны и другие значительные фильмы «Арчеров» — «Кентерберийская история» и «Вопрос жизни и смерти».
Книга так плотно укомплектована самыми разнообразными фактическими сведениями, что в ней не предусмотрены традиционные примечания первого порядка — с разъяснениями, кто есть кто в истории кино. И это резонно: было бы странно, если бы человек, взявший в руки книгу об «Арчерах», не знал, кто такие Любич или Теа фон Харбоу.
Другая черта этого максималистски фундаментального труда — множество литературных реминисценций. Например, рассказывая о мемуарах Пауэлла, написанных в нестандартной манере, автор подверстывает к рассуждениям о стиле массу литературных аллюзий от Шатобриана до Лоренса Стерна.
В своем стремлении к совершенству огромный труд <-tsr->Дарахвелидзе часто выходит за рамки заявленной темы — это уже не просто «Пауэлл и Прессбургер», а «П&П и все-все-все», но вряд ли в нем отыщутся отсылки совсем уж лишние или неуместные. В любом случае, появление такой книги на русском языке — событие, которое, как пишет Разлогов в предисловии, «может вызвать полемику у специалистов», но заслуживает, кроме этой потенциальной полемики, уважения и благодарности автору за его серьезную и интересную работу.
Георгий Дарахвелидзе. Ландшафты сновидений. Кинематограф Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера. Том. I. Глобус-пресс, 2008
Источник статьи: http://os.colta.ru/cinema/projects/15777/details/15778/
Георгий Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений. Кинематограф Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера» («Глобус-Пресс»)
Автор самого, пожалуй, яркого киноисследования последних лет возмутительно молод и трудоспособен. Будучи к 21 году автором монографии о Жан-Пьере Мельвиле, в 23 Георгий Дарахвелидзе выпустил 700-страничный том, являющийся лишь первой частью исследования жизни и творчества британских режиссеров Майкла Пауэлла (1905-1990) и Эмерика Прессбургера (1902-1988), известных как «Арчеры» — по названию их кинокомпании. В 1940-х они создали свои лучшие фильмы — военную сагу «Жизнь и смерть полковника Блимпа» (1943), фантастическую мелодраму «Вопрос жизни и смерти» (1946), музыкальный фильм «Красные башмачки» (1948). На фоне суховатого, склонного к документальности британского кино они выделялись поразительной визуальной неудержимостью и свободой сюжетосложения. Параноидальный триллер Пауэлла «Подглядывающий» (1960) поставил крест на его карьере в Британии, вызвав шквал осуждения в прессе. «Арчеров» предали забвению, и лишь в 1970-х о них вспомнили снова, не в последнюю очередь благодаря преданным поклонникам — Скорсезе и Копполе.
Зачастую бескомпромиссная в своих суждениях книга занимательна еще и тем, что это в каком-то смысле бумажный вариант компьютерного гипертекста, где в силу особенностей носителя все ссылки изначально развернуты и выстроены по порядку. Впечатляющая эрудиция автора позволяет ему развивать рассмотрение любой детали, связанной с жизнью режиссеров, до, кажется, предела — и идти затем намного дальше. Анализируя необычное строение мемуаров Пауэлла, Дарахвелидзе говорит об особом приеме — «дистанционном монтаже» содержания, которому явно и сам не чужд: «Многие детали, связанные друг с другом, могут быть разделены десятками, а то и сотнями страниц текста, и далеко не всегда рассказчик указывает на то, какие точки нужно соединить». Пауэлл писал для внимательного читателя и «перечитывателя» — для него же пишет и Дарахвелидзе; уследить за извивами авторской мысли непросто. «Ландшафты» оборачиваются чем-то вроде сада расходящихся тропок, по которым интересно ходить.
Источник статьи: http://www.kommersant.ru/doc/1383994
Бездонный мешок фокусов
Георгий Дарахвелидзе о киноглазе Владимира Набокова и о том, как история кино превращается в литературу
Герой фильма «Наблюдающий» – маньяк, который не может не снимать кино. Кадр из фильма «Наблюдающий». 1960
Произведение Георгия Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений. Кинематограф Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера» (2008–2018) о творчестве выдающихся британских кинорежиссеров заново открыло историю кино и стало уникальной по форме работой на стыке киноведения и литературы. Киноведческое исследование, первоначально запланированное как узкоспециальное, превратилось в итоге в пятитомное произведение, рассчитанное на широкий круг читателей. С Георгием ДАРАХВЕЛИДЗЕ побеседовала Людмила АЛЕКСАНДРОВА.
– Георгий Юрьевич, скажите, пожалуйста, почему именно Пауэлл и Прессбургер? Вы провели треть жизни, изучая творчество этих малоизвестных в России кинорежиссеров, чем именно они вас вдохновляют?
– Прежде всего, конечно, своим визуальным воображением. Их главные фильмы чем-то отличаются от других картин 1940-х годов. Я назвал это «гениально-повествовательное» кино. Обычно гений в кино ассоциируется с поэтическими формами, но Пауэлл и Прессбургер, работая в традиционной модели киноязыка, вкладывали чуть ли не в каждый элемент своего стиля момент гениальности, как не делал никто из их современников ни в Англии, ни в одной другой стране.
Поражает к тому же разнообразие этих формальных приемов. В фильмах Пауэлла и Прессбургера можно найти и глубинные мизансцены, и внутрикадровый монтаж, эпизоды «течения времени» и монтажное построение пространства. Пауэлл как-то раз назвал кинематограф бездонным мешком фокусов, и эти фокусы, кинематографические находки отличали его фильмы почти всегда. Как, например, в фильме «Неуловимый Первоцвет» (1949), когда герой чихает, и на экране появляются фейерверки, вклеенные между чихами, – это любимый момент у Мартина Скорсезе, большого поклонника Пауэлла, сыгравшего заметную роль в его жизни и творчестве.
Кроме того, Пауэлл и Прессбургер снимали по шедевру в год на протяжении почти 10 лет – сегодня это почти невозможно себе представить. Позднее Пауэлл сказал в одном интервью (пусть и довольно нескромно): «Кинематограф был бы лучшим местом, случайся подобные серии шедевров чаще». И все эти фильмы, на коротком отрезке времени, такие непохожие друг на друга! И военная пропаганда, и магический реализм, и фантастика, и фильм о балете, и мелодрама, и приключенческое кино. Это все – удивительный, не имеющий аналогов прецедент в истории кино, ухватиться за который было огромной удачей и счастьем для историка.
– Первый том «Ландшафтов сновидений» – вполне традиционное киноведческое исследование, однако стиль следующих книг далек от формата академической монографии. В целом вся серия книг скорее литературный лабиринт, в котором переплетено множество мировых культурных феноменов. В чем причина такой неожиданной для киноведческого исследования структуры?
– Пауэлл и Прессбургер активно работали в кино с середины 1920-х по конец 1980-х годов. Но для того чтобы лучше понять и проанализировать этот период, недостаточно было просто разбираться в истории мирового киноискусства – чему нас более или менее научили во ВГИКе. Нужно было заняться изучением музыки, танца, живописи, драматического театра. На это ушло много времени. В итоге моя книга содержит истории из жизни многих деятелей искусства, чье творчество было, скажем так, созвучно тому, что делали Пауэлл и Прессбургер в кино, и все это нужно было еще выстроить не просто в определенной последовательности, но так, чтобы мои открытия были представлены наилучшим, наиболее понятным образом. По некоторым отрезкам истории в итоге пришлось пройти дважды – в разных томах, вернуться к тем фильмам, о которых уже шла речь ранее. В общем, это была довольно тяжелая задача, но мне кажется, что в итоге мне удалось найти оптимальную структуру, которая работала бы.
– Особенно необычен второй том «Ландшафтов сновидений». В него включены даже ваши собственные стихотворные произведения – поэмы, излагающие содержание фильмов режиссеров. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой книге.
– После выхода первого тома оставшаяся часть проекта долгое время не складывалась, и в какой-то момент мне пришла в голову идея представить один из томов в виде литературной записи. Нечто подобное когда-то практиковалось в советском киноведении, но у меня было усложнение этой формы: не просто запись всех сцен и диалогов, но указание всех режиссерских решений, склеек, движений и положений камеры, крупности плана… В итоге же во втором томе фильмы Пауэлла и Прессбургера предстают в виде рассказа, поэмы или пьесы – в зависимости от того, какой литературной форме больше соответствовала та форма изложения, что применена в самом фильме. То есть я как бы перевел мизансцену фильма на литературный язык. Говорят же: поэтическое кино – пожалуйста, стихи! Это был литературный эксперимент, довольно дерзкий, нарвавшийся на критику, но это нужно было сделать, и я остался доволен. Сейчас пишу книгу об американском драматурге и режиссере Дэвиде Мамете в такой же манере.
– Известен ли ваш труд на родине Майкла Пауэлла и второй родине Эмерика Прессбургера? Какова была реакция сообщества британских киноведов на тот факт, что в России создана масштабная работа, посвященная их знаковым режиссерам?
– Да, я неоднократно бывал в Британском киноинституте и поддерживаю с ним контакт. Мои книги хранятся в библиотеке института. Информация о выходе новых томов «Ландшафтов сновидений» также печатается на главном сайте о Пауэлле и Прессбургере – www.powell-pressburger.org. Это огромный портал, на котором собрана масса материалов об этих режиссерах, с его основателем я также знаком. Все эти люди, англичане, конечно, были приятно удивлены подобному интересу к этим режиссерам со стороны русскоязычного автора.
Я немного знаком со вдовой Пауэлла Тельмой Скунмэйкер – это постоянный монтажер Скорсезе. У нее три «Оскара» за монтаж. Так вот, я посылаю каждую новую книгу в подарок ей и Скорсезе и не перестаю удивляться, насколько искренней является их благодарность за мой труд. Конечно, они все бы хотели, чтобы эти книги были переведены на английский язык, но пока таких планов, к сожалению, нет.
– Ваша книга о студии «Илинг» уже в печати. Чем был обусловлен выбор темы? Чего ждать читателю от этого произведения, является ли оно столь же необычным по структуре, как «Ландшафты сновидений»?
– Я закончил пять томов «Ландшафтов» и хотел проверить, получится ли у меня сделать маленькую, скромную книгу. В отличие от «Ландшафтов сновидений», которые я называю «открытой» книгой – открытой к контексту, который попадает в повествование – историческому, социальному и т.п., «Илинг» – это «закрытая» книга, то есть там только фильмы, больше ничего, в хронологическом порядке. Для меня книга об «Илинге» закрывает последнее белое пятно, оставшееся в истории кино после того, как я написал «Ландшафты», это было очень важно. Книга основана еще на моей вгиковской курсовой. Меня очень увлекает эта история о том, как под крылом продюсера Майкла Болкона собралась уникальная компания режиссеров, которые создавали фильмы, вошедшие в золотой фонд британского кино, в атмосфере творческой свободы и дружеского сотрудничества. Я был на студии в 2006 году и заходил в тот самый паб «Красный лев», где проходили обсуждения проектов студии после окончания рабочего дня. Об «Илинге» в Англии написан ряд монографий, я приобрел их по Интернету и отталкивался в своей работе от них. Для англичан это все, конечно, национальное достояние, у нас же «Илинг» еще малоизвестен, несмотря даже на ретроспективу в рамках одного из недавних московских кинофестивалей.
– Расскажите, пожалуйста, о вашем проекте книги о Владимире Набокове и кинематографе. Будет ли она посвящена обзору экранизаций произведений Набокова или замысел в чем-то другом?
– Книга будет называться «Киноглаз Владимира Набокова». Вы, наверное, знаете, что повесть «Соглядатай» в английском переводе называется «The Eye» – «Глаз»? Это далеко не центральное произведение, но оно помогает ввести важное понятие для Набокова. Глаз, воспринимающий материальный мир и одновременно направленный в трансцендентное. У Пауэлла в фильме «Наблюдающий» это служит метафорой кино, и Набокову тоже близка эта мысль.
Я буду разбирать романы с точки зрения приемов кинематографического языка, примененных в них, а также отсылок к кино, которых в романах Набокова достаточно много. Экранизации его произведений будут занимать не такое большое место – собственно, их не так много и почти все они неудачные.
Интересно, что на русском языке такой книги еще не было. Есть лишь англоязычная монография «Темный кинозал Набокова», ее написал известный набоковед Альфред Аппель, я купил ее когда-то давно. В ней больше сделан упор на контакты Набокова с кинематографической средой в 60–70-е годы – Кубрик, Хичкок, – что тоже крайне интересно. Вообще я занимаюсь этой книгой с 2008 года, делаю записи, перечитывая романы, но только сейчас появился какой-то просвет, и, вероятно, книга будет написана и выйдет в начале следующего десятилетия. Насчет ее объема мне пока трудно сказать, может получиться самый неожиданный результат.
– Какими еще проектами вы занимаетесь? В будущем вы видите себя в первую очередь киноведом или литератором?
– У меня в планах еще несколько книг. Во-первых, нужно закончить и выпустить шестой и седьмой тома «Ландшафтов сновидений». Они будут написаны в виде автобиографии – не просто фильмы и события, а то, как я их увидел в определенный момент своей жизни. Во-вторых, у меня есть идея небольшой книги лекций по истории философии. В «Ландшафтах сновидений» в какой-то момент возник философский ракурс – я прочитал ряд ключевых философских трудов и заметил пересечения с фильмами Пауэлла и Прессбургера. Но, как я ни старался, мне не удавалось найти подходящее место для того, чтобы это изложить, получалось громоздко. Тогда в какой-то момент я решил удалить это из текста и собрать позднее под одной обложкой в виде коротких «лекций». Завершением этой книги будет раздел «Пауэлл и философия». Остальные книги – киноведческие. Моя основная профессия, конечно, киновед. Будет еще сборник мини-рецензий на мои любимые фильмы (там сейчас уже более 800 названий) и книга «150 кинорежиссеров», название которой говорит само за себя. Думаю, работы должно хватить до 40–45 лет.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Источник статьи: http://www.ng.ru/ng_exlibris/2018-04-05/10_929_focus.html
