Культурные ландшафты современной россии

Культурный ландшафт: примеры в России и мире объектов культурного наследия ЮНЕСКО

Определение понятия культурный ландшафт довольно сложное. В современной географической науке под культурным ландшафтом понимается ландшафт, появившейся в результате целенаправленной преобразовательной деятельности человека, направленной на удовлетворение тех или иных практических и духовных потребностей.

Учёные, давшие начало понятию «культурный ландшафт»

Первым это понятие начал использовать немецкий учёный-географ Отто Шлютер. Он определял его как единство природных и культурных объектов, доступных для восприятия человеком.

Слово «ландшафт» – немецкого происхождения, оно образовано из двух слов: «land» (страна) и «shaft» (вид местности). Таким образом, культурный ландшафт в понимании Шлютера – это изменённый человеком природный ландшафт, то есть его можно назвать антропогенным.

Далее над трансформацией и эволюцией понятия работали такие учёные, как:

• Карл Зауэр (американский географ, который определял культурный ландшафт как результат взаимодействия человека с природой);
• Александр фон Гумбольдт;
• В. И. Вернадский;
• В. П. Семенов-Тян-Шанский (русские учёные также определяли культурный ландшафт как результат взаимодействия культуры и природы).

Также данное понятие используется ЮНЕСКО для определения тех или иных географических локаций, признанных в качестве объектов культурного наследия человечества.

Основные подходы к изучению культурного ландшафта

В отечественной науке существуют три основных подхода к пониманию понятия культурного ландшафта

Название подхода	Сущность подхода
Информационно-аксиологический подход	культурного ландшафта – это ландшафт, в формировании которого играют роль передаваемые в виде информации духовные и интеллектуальные ценности, испытавшие на себе влияние материальных компонентов ландшафта
Этнокультурный подход	Культурный ландшафт – это природно-культурный комплекс, появившийся в результате взаимодействия природы и этносов (наодов)
Феноменологический подход	Культурный ландшафт – это жизненное пространство большой группы людей, трансформировавших природу «под себя».

Условия для образования культурного ландшафта

Существуют определённые условия появление того, что сейчас определяют как «культурный ландшафт»:

• Рациональное использование природных ресурсов и природного разнообразия.
• Воспроизводство и защита природных ресурсов.
• Осуществления строительных (и иных инженерных) мероприятий, не вступающих в противодействие и противоречие с природой.
• Оптимизация санитарно – гигиенических условий.

Требования к культурным ландшафтам

Существуют определённые требования к геолокациям, претендующим попасть под это определение:

• Отсутствие однообразия.
• Отсутствие так называемых антропогенных пустошей (пустырей, свалок, карьеров).
• Наличие охраны территории.
• Постоянно ведущиеся работы по улучшению ландшафта и его сохранению.

Категории и виды культурных (антропогенных) ландшафтов

Есть три основных категории, по которым распределяются все существующие сейчас культурные ландшафты:

• органически развивающиеся ландшафты (те ландшафты, которые продолжают развиваться и являются наиболее уязвимыми; созданы аборигенными культурами);
• реликтовые ландшафты (реликтовые, соответственно, это такие, которые больше не развиваются, чей расцвет – уже история; носители культуры, создавшие подобный ландшафт уже исчезли);
• ландшафты, задуманные и исполненные людьми или целенаправленно созданные (парки, сады);
• ассоциативные ландшафты (включены в список культурного наследия; памятные места, места творчества известных людей и т. д.).

Рис 1. Развалины афинского Акрополя, как пример ассоциативного ландшафта

В настоящее время учёные выделяют пять видов культурных (антропогенных) ландшафтов:

• лесные (вторичные лесные посадки или искусственные леса)
• водные (искусственные озёра, водохранилища)
• сельскохозяйственный или аграрный (возделанные поля);
• промышленный (заводы, фабрики, дороги);
• городской или селитебный (инфраструктура любого населённого пункта, от маленького посёлка до мегаполиса).

Рис 2. Дороги, как пример промышленного ландшафта

Культурный ландшафт: примеры

Таким образом, примерами культурного ландшафта будет все, что когда бы то ни было создано людьми: парки (например, Версаль во Франции), объекты культурного-этнического наследия (например, Великая китайская стена), современные города и города с историей (например, культурный ландшафт долины реки Орхон, где когда-то располагалась столица Монгольской империи – город Каракарум, бывший центром огромной страны), заводы, дороги, проложенные людьми.

Рис 3. Культурный ландшафт долины реки Орхон

Культурные ландшафты России

Изучением культурных ландшафтов России занимался российский географ В. Л. Каганский. Именно он создал целое описание всех имеющихся на сегодняшний день ландшафтов.

К реликтовым и развивающимся ландшафтам России можно отнести развалины древних городищ, архитектурные комплексы монастырей, дворянских усадеб, Кремлей, сохранившихся в разных городах (Казань, Нижний Новгород, Москва).

К целенаправленным ландшафтам относится знаменитый Петергоф – дворцово-парковый ансамбль, созданные во времена императора Петра I. Его также можно классифицировать как ассоциативным ландшафтам.

Рис 4. Петергоф – пример целенаправленного и, одновременно, ассоциативного ландшафта

Что мы узнали?

Ландшафт природный и ландшафт культурный – вещи разные, но сочетающиеся друг с другом. Так, согласно конвенции ЮНЕСКО, тайга также является культурным ландшафтом.

Понятие «культурный ландшафт» – очень сложное. Мир природных ландшафтов разнообразен. Каждый природный ландшафт – уникальное явление, которое характеризуется сочетанием природных условий (климата, рельефа, животного и растительного мира), социально-экономических особенностей региона и историко-культурных особенностей эпохи.

Более подробно о культурном ландшафте можно узнать на уроках географии в 6 классе.

Источник статьи: http://sprint-olympic.ru/uroki/geografija/11695-kyltyrnyi-landshaft-primery-v-rossii-i-mire-obektov-kyltyrnogo-naslediia-unesko.html

ГЛАВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА Текст научной статьи по специальности « История и археология»

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Родоман Борис Борисович

Рассматриваются особенности российского культурного ландшафта, практически неизвестные зарубежной науке и мало изученные в России: своеобразный ритм ландшафта , формирование внутренней периферии, превращение административных границ в эконет, наличие культурно-исторических провинций .

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Родоман Борис Борисович

RUSSIAN CULTURAL LANDSCAPE MAIN FEATURES

This article reveals Russian cultural landscape peculiarities, practically unknown to foreign science and little studied in Russia: landscape peculiar rhythm, inner periphery formation, transformation of administrative borders into an econet, the presence of cultural and historical provinces .

Текст научной работы на тему «ГЛАВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА»

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ

ГЛАВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА

bbrodom@mail.ru г. Москва, Российская Федерация

Аннотация. Рассматриваются особенности российского культурного ландшафта, практически неизвестные зарубежной науке и мало изученные в России: своеобразный ритм ландшафта, формирование внутренней периферии, превращение административных границ в эконет, наличие культурно-исторических провинций.

Ключевые слова: ритм ландшафта, экологическая инверсия расселения, «зелёные изгороди» регионов, культурно-исторические провинции.

Для цитирования: Родоман Б.Б. Главные особенности российского культурного ландшафта. Наследие и современность. 2020;з(4):10-17.

Культурный ландшафт Средней полосы европейской части России между параллелями 52 и 62 градуса северной широты имеет свои характерные особенности, до настоящего времени недостаточно изученные и в ряде случаев малоизвестные. Рассмотрим семь таких особенностей.

1. Восточноевропейский ритм

Ландшафты обладают ритмом: их характерные элементы, природные — вершины холмов, тальвеги, и антропогенные — центры поселений, транспортные узлы и т.п., многократно присутствуют на профиле местности и разделены расстояниями, средняя величина которых присуща тому или иному виду ландшафта. Число таких элементов на единицу длины профиля (например, на 10 или 100 км) я называю дробностью ландшафта, а среднее расстояние между ними — ландшафтным модулем. Чередование возвышенностей и впадин рельефа земной поверхности, сгустков и разрежённостей в размещении насе-

© Родоман Б.Б., 2020

ления придают ландшафту волнообразие. Дробность ландшафта аналогична частоте колебаний, а модуль — длине волны. Антропогенные ритмы зависят от природных ритмов, а также от размеров зданий, сооружений, машин, от архитектурных и строительных модулей.

Ландшафт Средней полосы России отличается от западноевропейского меньшей дробностью. Для России характерно сочетание крупных полей с большими площадями лесных массивов, а застроенных кварталов — с обширными безлюдными пространствами. В рассматриваемой нами Средней полосе Европейской России наиболее дробен ландшафт Валдайского Поозерья, а менее — Среднерусской возвышенности, но, в общем и в целом, резкое отличие от Западной Европы бросается в глаза везде. Непривычный для западноевропейцев российский ритм ландшафта возможно помог нашей стране в некоторых войнах (например, в 1812 и 1941-1943 гг.).

Коллективизация 1930-х годов, ликвидация единоличных хуторов, укрупнение колхозов сделали ландшафт ещё более однообразным. Советскому плановому хозяйству нужны были в сельской местности только четыре типа землепользования — крупные сёла с хозяйственными постройками, гигантские поля пашни, высокоствольный лес и водохранилища. Всё остальное игнорировалось. Безвозвратно исчезала «мелочь» — ручьи, болотца, опушки, перелески, рощи, группы деревьев и т.п. Садово-дачные и коттеджные посёлки, широко распространившиеся вокруг больших городов во второй половине ХХ века, внесли в ландшафт заметную новизну, но в силу особенностей своих размеров и размещения вполне уложились в советский низкочастотный ритм.

2. Централизованное пространство

Российский культурный ландшафт сильно централизован и поэтому отличается анизотропией — в нём резко преобладают направления и потоки радиальные, связывающие каждую точку с вышестоящим административным центром и в конечном счёте с Москвой; отмирают связи между соседними регионами и поселениями одного ранга, если они не пронизаны дорогой, ведущей в столицу. Так, слабо связаны между собой области Смоленская и Тверская, Тульская и Калужская. Та же картина наблюдается на уровне внутриобластных (муниципальных) районов.

Ещё в 50-х годах ХХ века сохранялись трудовые и родственные связи между соседними сёлами; существовала треугольная сеть грунтовых просёлочных дорог. В наши дни даже малые поселения, разделённые ручьями и оврагами, фактически распадаются: каждая половина деревни, ставшей дачным посёлком, прокладывает свою дорогу, перпендикулярную к ближайшей автомагистрали. Анизотропный

ландшафт подобен бюрократической структуре государства, в котором каждый житель зависит от начальства, а самоорганизация, кооперация и солидарность не развиты.

3. Внутренняя периферия

Внутренняя периферия — это часть страны или региона, которая расположена ближе к его центру, чем к внешней границе, но обладает такими чертами окраин, как плохая транспортная доступность, замедленное развитие, отставание по многим социально-экономическим показателям, архаические черты в ландшафте и быте населения [1; 2].

В Российской империи самая большая внутренняя периферия (Валдайская) возникла в XIX столетии в треугольнике железных дорог Петербург — Москва — Варшава. Множество уездных городов по всей России оказалось в стороне от рельсовых путей и захирело. В ХХ веке аналогичную роль опустошителя провинции сыграли редкие и очень запоздавшие со своим появлением автомобильные дороги.

Периферизацию российской глубинки усугубили прочие мощные факторы, приведшие к упадку сельской местности: столыпинская реформа, не совместимая с исторически сложившимся ритмом культурного ландшафта; войны, революции, крестьянские восстания, коллективизация, раскулачивание, экспроприация лошадей у крестьян; укрупнение колхозов, ликвидация «неперспективных» малых деревень, принудительное переселение в искусственные совхозные посёлки; так называемые «мелиорации» (на самом деле — детериорации); химизация — отравление земли неправильно применяемыми удобрениями; демонтаж узкоколейных железных дорог из-за исчерпания запасов или нерентабельности дальнейших заготовок древесины и торфа; экономический кризис и разруха 1990-х годов; приватизация и развал колхозов и совхозов, провал фермерства, неразбериха с собственностью; невыгодность зернового земледелия и полный крах льноводства; субурбанизация — замена традиционной деревни поселениями дачников, старинных изб — современными коттеджами, постоянных жителей — периодическими посетителями и т.д.

В аналогичной средней полосе Западной Европы массовая автомобилизация легла на густейшую сеть рельсовых путей. Европейские крестьяне при наличии хороших дорог постепенно пересаживались на мотоциклы и автомобили, тогда как и лошадей у них никто не отнимал. Советская же деревня лошадей в домохозяйствах лишилась, а общедоступных личных автомобилей, нормальных дорог и даже простой проводной телефонной связи в каждом доме не дождалась и потому большей частью исчезла.

4. Одичание ландшафта

Депопуляция российской глубинки, рыночная трансформация сельского и лесного хозяйства привели к забрасыванию земель. В окрестностях больших городов пустующие угодья бурно застраиваются, но на подавляющей площади лесной и лесостепной природной зоны они зарастают травой, кустарником и деревьями.

Процесс одичания лесов и полей поляризован. Оно велико вдали от городов, на окраинах регионов, где почти не осталось трудоспособного местного населения. Но оно заметно и в ближайших пригородах, на пустырях, в лесах, у заборов самых роскошных коттеджных посёлков.

На протяжении последних двух тысячелетий, кое-как исследованных археологами и почвоведами, лесистость и распаханность Средней полосы изменялись в самом широком диапазоне, но каждая волна перемен имела свою специфику. В наши дни лес наступает на поля не только фронтально, т.е. путём расширения своей площади, а прорастает среди полей группами деревьев. Эту временную сукцесси-онную формацию я и В.Л. Каганский назвали «русской саванной» [3]. Она особенно характерна для западной половины Центральной России, в её бывшем «Льняном полумесяце». В Среднем Поволжье и Прикамье, занятом этническими республиками (Мордовия, Чувашия, Марий-Эл, Татарстан, Удмуртия, Башкортостан) село и крестьянство оказались более устойчивыми и одичанию ландшафта сопротивляются успешнее [4].

Настоящей катастрофой для ближнего и дальнего Подмосковья стало распространение борщевика — агрессивного гигантского ядовитого зонтичного растения. Для борьбы с ним у нынешних непостоянных жителей деревни, прописанных в городах, средств и прав не хватает. Значительным источником сорняков и болезней растений стали частные земли, которые кем-то куплены на всякий случай, но не используются и не посещаются владельцами.

Спонтанная ревитализация российского внегородского ландшафта — это реванш биосферы после волюнтаризма командно-административной экономики; это новый вызов урбанизированному обществу, стимул и предлог для перехода к более комплексному и экофильному землеприродопользованию, уменьшающему контраст между «естественным» и «искусственным» в окружающей среде.

5. Зелёные изгороди регионов

Экологи надеются сохранить природный ландшафт в виде эко-нета — непрерывной сети достаточно широких «зелёных коридоров», пронизывающих густонаселённую людьми, урбанизированную территорию. На этом основан и мой концептуальный проект «поляризован-

ной биосферы (1970) [2]. Он не заимствован из-за границы, а выведен из отечественной специфики. Одна из главных особенностей российского культурного ландшафта, по-видимому, не известная мировой науке, — стихийная эконетизация административных границ. По причине гиперцентрализации российского пространства (см. п. 2 выше) на границах областей, краёв, республик и входящих в них муниципальных районов, где трансграничные связи прерываются, а местные автодороги заканчиваются тупиками, сохраняются полосы более дикого природного ландшафта [5].

Границы Московской области в этом правиле являются понятным исключением. Столичная область — не только один из многих узловых районов на уровне субъектов Российской Федерации, но и ядро гигантского узлового района — всей России; поэтому у границы Подмосковья с внешним миром преобладают не барьерные, а контактные функции. В данном случае к контактной границе извне прижимаются такие объекты и виды деятельности, которые стремятся приблизиться к столице, но пока не могут проникнуть в столичную область.

«Лесопарковые защитные пояса» сами возникают на барьерных границах, порождённых спецификой нашего административно-территориального деления. Создавать их искусственно на контактных границах бесполезно, они там не удержатся. Формирование эконета на барьерных административных границах — это тот замечательный случай, когда для достижения благой цели необходимо не действие, а бездействие (благостное недеяние) — воздержание от мероприятий, мешающих самовосстановлению природы.

6. Экологическая инверсия расселения

В нашей стране примерно до Второй мировой войны сельские поселения размещались в соответствии с морфологической структурой природного ландшафта [6], которая была различной в разных природных областях [7]. Так, на Московской возвышенности, к северо-западу от Москвы, деревня виднелась на моренных холмах, а на эрозионной равнине к югу от Москвы пряталась в долинах малых рек.

В середине ХХ века исторически сложившуюся систему сельского расселения разрушила массовая раздача горожанам земель для садов и огородов, сразу же превратившихся в примитивные летние дачные посёлки. Колхозы, совхозы, лесхозы охотно избавлялись от земель, неудобных для достижения плановых показателей. «Садовыми товариществами» в пригородах были заняты земли экологического каркаса — лесные опушки и сырые поляны, поймы и даже истоки рек и ручьев, верховые болота. Распространившиеся в конце ХХ в. коттеджные посёлки, пригодные для круглогодичного проживания, унаследовали то же экофобное размещение. Горожанами застроены такие виды уго-

дий, на которых местные крестьяне раньше не селились. Экологические последствия оказались пагубными не только для дикой флоры и фауны, но и для людей (нарушение поверхностного и подземного стока, засорение и деградация лесов и т.п.).

7. Культурно-исторические провинции

В Подмосковье выявлены ареалы разных типов сельского расселения, соответствующие природным (физико-географическим) областям того же размера [7]. Так, к северо-западу от Москвы, на Московской возвышенности, мелкие деревни располагались на холмах, между избами сохранялись значительные промежутки; коньки двускатных крыш перпендикулярны улице; вход сбоку; продолжением избы сзади является крытый двор (сарай); изгороди в виде редких горизонтальных жердей; колодцы глубокие.

К востоку от Москвы, на Мещёрской низменности, на песчаных островах среди болот располагались крупные многоуличные сёла с домами, стоящими тесно, как в городе. За высокими сплошными заборами обычным был один двор на одну пару домов. Под угрозой пожара все ценные вещи хранились в кирпичных амбарах, стоявших на улице прямо перед домами. Колодцы неглубокие, с журавлями. Песчаный грунт не держал растительности, но люди сажали на улицах берёзы, окружая каждую треугольным в плане решётчатым забором.

К югу от Москвы, на Москворецко-Окской эрозионной равнине, деревни и дома вытянуты вдоль малых речек, превращённых в каскад прудов. Вход в дом с улицы в сени, делящие избу на две половины, левую и правую, со своими печками. Одна деревня всегда стоит по обоим берегам реки. Вальмовые крыши, в прошлом соломенные даже у изредка встречавшихся здесь кирпичных изб, вероятно, были устойчивее двускатных при ураганах, обычных в Подмосковье в третьей декаде июня, когда ветер превращал речную долину в подобие аэродинамической трубы. Эти деревни утопали в пышной растительности, а с плакора их вообще не было видно, местность казалась необитаемой.

При взгляде на столь яркие различия трёх секторов Подмосковья невозможно отказаться от гипотезы, что перед нами — следы расселения разных племён и этносов. Это отчасти подтверждается древнейшим пластом топонимии — гидронимами. К югу от Москвы они балт-ские, к северо-западу и северу — из западных финских языков, а к востоку — из восточных (преимущественно мордовские) [8].

Вышеописанные и им подобные культурно-исторические провинции разрушаются субурбанизацией и превращением бывшей деревни во второе жилище горожан. Наиболее экзотические черты за-

стройки, например, вальмовые крыши и характер расположения домов вдоль реки, новыми жителями не наследуются; старые пруды не поддерживаются и зарастают.

Я полагаю, что выделение культурно-исторических провинций -это и есть настоящее районирование культурного ландшафта. Без чёткого районирования нет научной географии. Но заинтересовать архитекторов и географов культурно-ландшафтными областями не удалось. Они исчезают — неизвестные, не изученные, не нанесённые на карты.

В течение всего ХХ и в текущем XXI столетии традиционный сельский ландшафт нашей страны мало развивался стараниями местных жителей, а больше деформировался агрессией городов и разрушался волюнтаристскими мероприятиями, исходящими от государства [9]. Игнорирование специфики ландшафта, недостаток самоорганизации у коренного местного населения, всеобщая разрозненность лиц и домохозяйств привели к социально-экономическому упадку «российской глубинки», но зарастание лесом полей и руин освобождает место для восстановления дикой природы и увеличения международной роли России как экологического донора [10].

1. Каганский В.Л. Внутренняя периферия — новая растущая зона культурного ландшафта России // Изв. РАН., сер. геогр., 2012, № 6. С. 23-34.

2. Родоман Б.Б. Поляризованная биосфера: Сборник статей. Смоленск: Ойкумена, 2002. 336 с.

3. Родоман Б.Б., Каганский В.Л. Русская саванна // География, 2004, № 5 (732), 1-7 фев. С. 3-11.

4. Нефёдова Т.Г. Сельская Россия на перепутье: Географические очерки. М.: Новое издательство, 2003.

5. Родоман Б.Б. Зелёные изгороди российских регионов // Отечественные записки, 2006, № 2 (29). С. 214-220.

6. Солнцев НА. (ред.) и др. Морфологическая структура географического ландшафта. М.: МГУ, 1962. 55 с.

7. Гвоздецкий НА., Жучкова В.К. (ред.). Физико-географическое районирование Нечерноземного центра. М.: Изд-во МГУ, 1963.

8. Агеева Р.А. Как появились названия рек и озёр: Популярная гидронимика. М.: Аст-пресс книга, 2012. 288 с.

9. Родоман Б.Б. Российский ландшафт против волюнтаризма власти // Отечественные записки, 2005, № 4 (25). С. 330-340.

10. Родоман Б.Б. Экологическая специализация — желательное будущее для большей части России // Изв. РАН, сер. геогр., 2016, № 4. С. 140-147.

RUSSIAN CULTURAL LANDSCAPE MAIN FEATURES

Moscow, Russian Federation

Abstract. This article reveals Russian cultural landscape peculiarities, practically unknown to foreign science and little studied in Russia: landscape peculiar rhythm, inner periphery formation, transformation of administrative borders into an econet, the presence of cultural and historical provinces.

Keywords: landscape rhythm, ecological inversion of settlement, «green hedges» of regions, cultural and historical provinces.

For citation: Rodoman B. Russian cultural landscape main features. Heritage and Modern Times. 2020;3(4):10-17.

1. Kaganskij V.L. Vnutrennyaya periferiya — novaya rastushhaya zona kuTturnogo landshafta Rossii // Izv. RAN., ser. geogr., 2012, № 6. S. 23-34.

2. Rodoman B.B. Polyarizovannaya biosfera: Sbornik statej. Smolensk: Ojkumena, 2002. 336 s.

3. Rodoman B.B., Kaganskij V.L. Russkaya savanna // Geografiya, 2004, № 5 (732), 1-7 fev. S. 3-11.

4. Nefyodova T.G. SeFskaya Rossiya na pereputve: Geograficheskie ocherki. M.: No-voe izdateFstvo, 2003.

5. Rodoman B.B. Zelyonyve izgorodi rossijskix regionov // Otechestvennyve zapiski, 2006, № 2 (29). S. 214-220.

6. Solncev N.A. (red.) i dr. Morfologicheskaya struktura geograficheskogo landshafta. M.: MGU, 1962. 55 s.

7. Gvozdeczkij N.A., Zhuchkova V.K. (red.). Fiziko-geograficheskoe rajonirovanie Nechernozemnogo centra. M.: Izd-vo MGU, 1963.

8. Ageeva R.A. Kak poyavilisv nazvaniya rek i ozyor: Populyarnaya gidronimika. M.: Ast-press kniga, 2012. 288 s.

9. Rodoman B.B. Rossijskij landshaft protiv volyuntarizma vlasti // Otechestvennyve zapiski, 2005, № 4 (25). S. 330-340.

10. Rodoman B.B. Evkologicheskaya specializaciya — zhelateFnoe budushhee dlya boFshej chasti Rossii // Izv. RAN, ser. geogr., 2016, № 4. S. 140-147.

Сведения об авторе Author of the publication

Родоман Борис Борисович, доктор Boris Rodoman, Doctor of Geography, географических наук, Москва, Российская Moscow, Russian Federation. Федерация. Email: bbrodom@mail.ru

Дата поступления 16.11.2020 Принята к публикации 28.11.2020

Источник статьи: http://cyberleninka.ru/article/n/glavnye-osobennosti-rossiyskogo-kulturnogo-landshafta