Культурный ландшафт как объект наследия: подходы к изучению и проблемы сохранения в музеях под открытым небом
Культурный ландшафт как объект наследия: подходы к изучению и проблемы сохранения в музеях под открытым небом
В статье прослеживается история термина «культурный ландшафт» и его трактовок в ракурсе проблемы выделения в самостоятельный объект наследия. Рассматриваются методологические подходы к изучению культурного ландшафта: географический, этнолого-географический и информационно-аксиологический. На примере зарубежных музеев под открытым небом и отечественных музеев-заповедников анализируются способы сохранения этнокультурного ландшафта, включающего в себя как материальные объекты, так и формы нематериального наследия. Делается вывод о том, что музеи под открытым небом являются наиболее эффективной моделью сохранения и презентации культурного и природного наследия.
Ключевые слова: культурный ландшафт, культурное и природное наследие, музеефикация, музей под открытым небом
«Ландшафт всегда был основой человеческого существования – той материальной основой, по которой человек передвигался, которая его питала, которая в буквальном смысле служила ему опорой. Ландшафт составлял повседневный фон зрительных ощущений человека, ту среду, с которой он соотносил результаты собственной созидательной деятельности…» [1, С. 5] Однажды обнаруженные человеком наиболее красивые в природном отношении и удобные для проживания места, уже не выпадали из его внимания. Освоенные и преображённые в рамках различных исторических эпох, они становились устойчивыми образами пространства.
В отечественной научной мысли понятие исторического ландшафта как образа места было введено и обосновано Н. П. Анциферовым. В книге «Душа Петербурга» для обозначения неповторимой атмосферы и уникального образа места он использовал древнее латинское выражение «genius loci» (дух места или гений места). Постижению этого образа, по мнению Анциферова, могут способствовать природно-географические характеристики, топонимия, градостроительная основа и планировка, литературные, художественные, исторические, философские и другие тексты, а также культурная стратиграфия, связанная с определённой местностью. [2]
До конца XX века культурный ландшафт не рассматривался как самостоятельный объект наследия. В качестве окружающей памятник среды он представлял собой компонент достопримечательного места. Так, в ст. 7 Венецианской хартии (1964) была утверждена неотделимость памятника от окружающей среды, а ст. 14 закрепила необходимость сохранения целостности достопримечательных мест.[3] По определению «Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия» ЮНЕСКО (1972), достопримечательные места – это «произведения человека или совместные творения человека и природы, а также зоны, включая археологические достопримечательные места, представляющие выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, эстетики, этнологии или антропологии». [4]
Понятие «культурный ландшафт» было конкретизировано значительно позднее в тексте «Руководства по выполнению Конвенции об охране Всемирного Наследия», основном документе по применению Конвенции о Всемирном наследии ЮНЕСКО, в 1992 году. По этому документу объектом охраны и использования становятся территории со всем многообразием включенных в них историко-культурных и природных характеристик, а сам культурный ландшафт определяется как результат сотворчества человека и природы. [5]
В Конвенции были выделены три основные категории культурных ландшафтов: целенаправленно созданные – рукотворные, созданные по замыслу (сады, парки, объекты ландшафтной архитектуры, природно-технические системы, ландшафты поселений), естественно развившиеся – сформированные в результате процессов целенаправленной деятельности и природной эволюции (сельские, этнические, историко-индустриальные и т. д.) и ассоциативные – ассоциирующиеся с каким-либо феноменом культуры (памятные места, сакральные местности, места творчества и т. д.). Главные критерии включения культурных ландшафтов в Список Всемирного наследия в целом почти совпадают с критериями, принятыми для других объектов культурного наследия:
1. Объект представляет собой произведение творческого гения человека;
2. Объект является уникальным свидетельством существования определенной культуры;
3. Объект представляет выдающийся образец ландшафта как результата взаимодействия человека и природы, иллюстрирующего важный этап (этапы) в истории человечества;
4. Объект представляет выдающийся образец традиционного человеческого поселения, освоения, землепользования, характерного для той или иной культуры (или культур), в особенности, если существует опасность разрушения объектов под воздействием необратимых изменений;
5. Объект непосредственно связан со значимыми событиями, традициями, верованиями, представляющими мировое достояние. [6]
Являясь носителем исторической памяти, ландшафт нуждается в особых методах сохранения. В 2000 году во Флоренции государства — члены Совета Европы подписали «Европейскую конвенцию о ландшафтах», где охрана ландшафта подразумевает действия по сохранению и поддержанию наиболее значительных или характерных черт ландшафта, продиктованных его значимостью как наследия, которая вытекает из его естественной конфигурации и (или) является результатом человеческой деятельности. [7] Положения этого документа стали важнейшим инструментом в охране ландшафтов, состояние которых вызывает особую тревогу в России. Однако до настоящего времени Российская Федерация не подписала эту конвенцию
В российском законодательстве формулировка «культурный ландшафт» пока отсутствует. Это понятие соотносится с определениями «историко-культурная территория» и «земли историко-культурного назначения», закрепленными в «Основах Законодательства РФ о культуре» (ст. 3; ст. 38) [8] и в «Земельном кодексе Российской Федерации» (ст. 93) [9]. Культурный ландшафт как объект наследия по-прежнему трактуется как компонент «достопримечательного места» (ст. 3, ФЗ-73), по определению включающего «памятные места, культурные и природные ландшафты, связанные с историей формирования народов и иных этнических общностей на территории Российской Федерации, историческими (в том числе военными) событиями, жизнью выдающихся исторических личностей; объекты археологического наследия; места совершения религиозных обрядов» [10]. В отечественной практике придать достопримечательному месту статус музея-заповедника крайне сложно, а законодательство не защищает достопримечательное место от различных видов строительной и хозяйственной деятельности. Так, статья 35 ФЗ-73 запрещает «проектирование и проведение землеустроительных, земляных, строительных, мелиоративных, хозяйственных и иных работ» только на территории памятника или ансамбля, а в случае с достопримечательными местами такие работы возможны и регламентируются органами власти или охраны памятников. [11]
Музеефикация исторического ландшафта, по единодушному мнению специалистов, – это наиболее надёжная система защиты разнообразных объектов культурного наследия. Отечественная модель сохранения культурных ландшафтов в перспективе должна соответствовать международным программам и задачам, выдвинутым ЮНЕСКО. Пока же приходится констатировать, что, несмотря на большое количество законодательных актов по охране наследия, мы значительно отстаём от многих европейских стран в сохранении историко-культурных ландшафтов и других объектов наследия.
Изучение феномена культурного ландшафта имеет исследовательскую традицию. В работах американского географа К. Зауэра, впервые использовавшего термин «культурный ландшафт», последний понимается как пространственное отражение накопленной эволюции культур в определенной местности или своеобразная проекция культур на природный ландшафт [12]. Вопросом влияния культуры на ландшафт занимался также О. Шпенглер. Он писал: «Человек пускает корни в землю, которую обрабатывает. Душа человека обнаруживает душу в ландшафте, в нём возникает новая связь земли с существованием… Земля становится матушкой-землёй». Шпенглер представлял культуру как растение, вырастающее из своего родного ландшафта. [13, С.109] Идеи взаимодействия и взаимовлияния культуры и окружающей среды, этноса и ландшафта рассматривались в трудах Л. Н.Гумилёва, В. И.Вернадского, Л. И.Мечникова. Их концепции стали основой для современного этнолого-географического подхода к изучению ландшафта, согласно которому ландшафт рассматривается как природная среда, освоенная определённым этносом ( Н., М.)
В отечественной науке продолжает существовать главенствовавший в XX веке географический (классический) подход к изучению культурного ландшафта как модификации природного, в рамках которого ландшафт изучается как исторически адаптированный человеком к природным условиям и географическому положению ( А., Г.). Заслуживает внимания получивший широкое распространение информационно-аксиологический подход, в основе которого лежит представление об активной роли интеллектуальной и духовной деятельности человека в формировании культурного ландшафт, а сам культурный ландшафт исследуется как комплекс материальных и нематериальных (духовных) ценностей ( А., Е.). Современная интерпретация культурного ландшафта «как текста, состоящего из территориально-культурных кодов и разных типов и форм репрезентаций (карт, рисунков, картин, фотографий, литературных и поэтических текстов, документов и фольклора)»[14, С. 294], представляет собой прочтение ландшафта в качестве уникального информационного источника, содержащего сведения об истории и культуре данного места. Для интерпретации и репрезентации культурного ландшафта Д. Н. Замятиным был разработан образно-географический метод моделирования исторических территорий в рамках гуманитраной географии. [15]
Таким образом, на рубеже XX-XXI веков понятие «культурный ландшафт» оказалось в центре внимания как «естественников», так и «гуманитариев», постепенно смещаясь из области физической географии в культурологическую.
Современные российские ученые ведут целенаправленную разработку новых методологических оснований исследования культурного и природного наследия, стратегий сохранения уникальных территорий с комплексной регенерацией памятников истории и культуры, традиционных форм хозяйствования и природопользования. Приоритет в этой области принадлежит Российскому научно-исследовательскому институту культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачёва. Специалисты института разработали и внедрили концепцию особо охраняемых (уникальных) территорий, по которой природные и культурные части наследия следует рассматривать как единый объект охраны с возможностью рационального использования объектов наследия. Сотрудники института предложили также использовать модель культурно-ландшафтного районирования, в основе которой лежит комплексное восприятие и сохранение природного ландшафта и органически вписанных в него культурных элементов [16].
Предствляется важным отметить, что еще в 1980-е годах Н. И.Толстым был предложен термин «этнокультурный ландшафт», трактуемый как «внутренний» — традиционный этнический ландшафт, основными признаками котрого являются: сохранение традиционных форм природопользования, преобладание традиционных архитектурных и планировочных форм, сохранение этнографических и фольклорно-языковых традиций, поддержание традиционных верований и в качестве дополнительного критерия – образ места как «хранителя той или иной культурной традиции». [14, С. 74]
Этнокультурный ландшафт как объект наследия включает в себя не только материальные свидетельства, сохранившееся в виде традиционных жилищ, захоронений, предметов быта, орудий труда, украшений и других артефактов, но также и нематериальные формы, представляющие особую группу культурных ценностей. Согласно определению Международной конвенции об охране нематериального культурного наследия, принятой ЮНЕСКО в 2003 году, «нематериальное культурное наследие» означает передаваемые от поколения к поколению обычаи, формы представления и выражения, знания и навыки, – а также связанные с ними инструменты, предметы, артефакты и культурные пространства, признанные сообществами, группами и, в некоторых случаях, отдельными лицами в качестве части их культурного наследия. [17] К нематериальным ценностям относятся устные традиции и формы выражения, в том числе язык, исполнительские искусства (актёрская игра, музицирование, пение, танцы), обычаи, обряды, праздники, знания и навыки, связанные с традиционными ремёслами.
В соврменном российском законодательстве отсутствуют нормы в области защиты объектов нематериального культурного наследия, как и собственно понятие «нематериальное культурное наследие». В ст. 3 «Основ законодательства РФ о культуре» (1992) даётся определение культурных ценностей, куда помимо материальных включены объекты нематериального культурного наследия: языки, диалекты, говоры, национальные традиции и обычаи, фольклор, художественные промыслы и ремёсла. Также ст. 20 гарантирует право на сохранение и развитие культурно-национальной самобытности народов и иных этнических общностей. [18]
Ключевым словом в определении нематериального наследия является «традиция», которая сохраняется до тех пор, пока в сообществе существует установка на её поддержание. Традиция – это фундаментальная основа разнообразных форм культурной деятельности, формирующих чувства преемственности и самобытности. Утраченные традиции могут быть восстановлены в музейной среде, если для этого сохранились достоверные свидетельства. Изучая различные орудия труда и готовые изделия, музеи возрождают забытые промыслы и ремёсла, а процесс изготовления также сохраняется и демонстрируется в музее. Иногда удаётся не только восстановить такой объект нематериального наследия, но и возродить в обществе установку на поддержание этой традиции – так происходит ревитализация (оживление) объекта. [19,С. 73-74.] Важным фактором музеефикации нематериального наследия является наличие носителей традиции, с помощью которых происходит актуализация объекта. При живых носителях актуализация осуществляется методом фиксации. В этом случае обеспечивается сохранение максимальной подлинности объекта. Если живых носителей не сохранилось, их роль могут взять на себя сотрудники музея или посетители. Это не просто переодевание экскурсоводов и посетителей в народные костюмы и разучивание песен и танцев. Такие варианты предполагают научно-разработанную реконструкцию объекта.
Ярким примером реконструкции традиционной культуры музейными средствами является «Музей Ремёсел» в Турку (Финляндия). «Музей ремёсел Луостаринмяки» располагается в центральной части города на месте бывшего ремесленного района и представляет собой 18 кварталов с подлинными деревянными домами XVIII – XIX века, сохраненными «in situ». Музей был открыт в 1940 году, а с 1943 года функционирует как «живой» музей, где посетители приобщаются к старинным ремёслам. В домах воссоздана обстановка жилых помещений и ремесленных мастерских двухсотлетней давности. Можно осмотреть мастерские столяра, пекаря, портного, часовщика, табачника, кружевницы и других мастеров, понаблюдать за их работой, попробовать хлеб, испечённый по старым рецептам в подлинной печи XIX века, принять участие в традицонных праздниках и обрядах. [20]
При создании музея под открытым небом в Арнеме (Нидерланды) был использован комплексный подход к организации музейной среды, где музейные объекты не только продолжают функционировать в привычном формате своего назначения, но образуют своеобразный «геоценоз», позволяющий увидеть прошлое. На маслобойне работает жернов давильного пресса, сыроварня изготавливает сыры по старинным местным рецептам, пивоварня предлагает свежесваренное пиво и т. д. При этом все объекты – и мельница, и фахверковая ферма, и сыроварня, – не просто аттракционы или фон для съёмки, но «маяки национальной и общечеловеческой памяти». [21, С.49 – 51]
Анализ отечественного опыта музеефикации этнокультурного наследия позволяет выделить музей-заповедник «Витославлицы», основанный в 1964 году на месте старинного новгородского села Витославлицы, существовавшего в XII – XVIII веках. Заповедник создавался как музей деревянного зодчества, сохраняющий и демонстрирующий под открытым небом архитектурные памятники XVI века, жилые и производственные постройки XVIII—XIX веков, однако современные экспозиции музея отражают развитие народного искусства, традиционные обычаи, обряды и занятия. На территории музея проводятся реконструкции старинных свадебных обрядов, состязаний, детских игр, народных забав и гуляний, мастер-классы по традиционным ремёслам, ремесленные ярмарки. [22] Основополагающими принципами деятельности данного музея-заповедника являются региональность (ориентация на полный территориальный охват регионально-областной культурной традиции во всех ее субрегиональных и этнических появлениях); учёт культурного разнообразия региона (организация полевой экспозиции по секторам, соответствующим локальным культурным традициям региона); ландшафтность – показ не только отдельных построек, но и их «естественной» среды, сохранение природного и воссоздание культурного ландшафта. [23]
Примером эффективной актуализации этнокультурного наследия может служить возрождение традиций коренных народов Ленинградской области (ижоры, води, вепсов, ингерманландских финнов): танцевально-песенной культуры, поэзии, ремёсел, традиционных праздников, разнообразных языков и культур Невского края. Небольшие музеи краеведческого профиля – «Ижорский этнографический музей» в деревне Вистино, «Водский музей» в деревне Лужицы выступают центрами сохранения культурного наследия кореных народов и культурного ландшафта региона. [24, С. 156-157]
В современном глобальном мире тотальной стандартизации, утраты культурного многообразия, агрессивного наступления массовой культуры, забвения традиций и обезличивания, необычайно важно поддерживать процесс развития локальных культур. В настоящее время в нашей стране разрабатывается множество проектов музеев под открытым небом, однако их реализация затруднена из-за неразработанности механизмов охраны культурных ландшафтов, отсутствия государственной поддержки и финансирования.
В заключении отметим, что музеи-заповедники, национальные и исторические парки, экомузеи, этнопарки и другие музеи под открытым небом, являются наиболее эффективной моделью сохранения и презентации культурного и природного наследия, позволяющей сохранять и экспонировать объекты наследия в аутентичной исторической, этнокультурной и природной среде. Объектами наследия в этом случае выступают не только памятники архитектуры, но и культурный ландшафт как результат сотворчества человека и природы, обладающий исключительным историко-культурным значением и включающий в себя весь комплекс материальных и нематериальных ценностей, связанных с историческим формированием территории.
Несмотря на то, что Россия является членом таких авторитетных международных организаций, как Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО), Международный Совет музеев (ИКОМ), Международный Совет по вопросам памятников и достопримечательных мест (ИКОМОС), рекомендации которых играют важную роль в формировании российского законодательства о культурном наследии, существуют серьёзные отличия в применении законов на практике, в результате чего многие уникальные отечественные памятники и связанные с ними территории находятся под угрозой исчезновения.
Не менее важным фактором, определяющим сохранность памятников и культурных ландшафтов, является отношение общества к культурному наследию. Если в нашей стране реальной защитой памятников и уникальных территорий занимаются в основном местные общественные организации или отдельные активисты, но в целом можно наблюдать повсеместную «удручающую инертность и безразличие общества» [25], то в европейских странах забота о наследии является необходимой и естественной потребностью как государственных институтов, так и самих граждан.
1. Петергофская дорога // СПбГБУ «Музей «Нарвская застава»». – СПб.: Историческая иллюстрация, 2013. – 528 с.: ил.
2. П. Непостижимый город. – СПб.: Лениздат, 1991. – 335 с.
3. The Venice charter. ICOMOS/ [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. – Режим доступа: http://www. icomos. org/venicecharter2004/, (дата обращения 05. 05.15).
4. Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия. ЮНЕСКО, 1972 г. [Электронный ресурс]/Электрон. данные.- Режим доступа: http://whc. unesco. org/archive/convention-ru. pdf, (дата обращения 10.05.15).
5. Определение формата культурного ландшафта. Музей будущего. [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. — Режим доступа: http://www. future. museum. ru/part03/030203.htm, (дата обращения 10.05.15).
6. World Heritage Cultural Landscapes. What are they? [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. — Режим доступа: Error! Hyperlink reference not valid.,( 05.05.15)
7. Европейская конвенция о ландшафтах. Справочно-правовая система [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. — Режим доступа: http://uristu.com/library/konventsii/konvenciy_754/, свободный. – Загл. с экрана.- (дата обращения 10.05.15).
8. «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» (утв. ВС РФ 09.10.1992 N 3612-1) (ред. от 01.01.2001) [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. — Режим доступа: http://www. consultant. ru/document/cons _doc_LAW_162637/?frame=2#p164, (дата обращения 05.05.15).
9. Земельный кодекс Российской Федерации (от 01.01.2001 N 136-ФЗ, действующая редакция от 01.01.2001) / [Электронный ресурс]// Электрон. данные. — Режим доступа: http://www. consultant. ru/popular/earth/, (дата обращения 07.05.15).
10. Федеральный закон от 01.01.2001 N 73-ФЗ (ред. от 01.01.2001, с изм. от 01.01.2001) «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». КонсультантПлюс, 1997-2015 / [Электронный ресурс] /Электрон. данные. Режим-доступа: Error! Hyperlink reference not valid.cons_doc_LAW_170121/. дата обращения 08.02.15).
11. Федеральный закон от 01.01.2001 N 73-ФЗ (ред. от 01.01.2001, с изм. от 01.01.2001) «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». КонсультантПлюс, 1997-2015 / [Электронный ресурс] /Электрон. данные. Режим-доступа: Error! Hyperlink reference not valid.cons_doc_LAW_170121/. дата обращения 08.05.15).
12. Sauer K. Morphology of Landscape / K. Sauer // University of California. — Publications in Geography. — Vol. II. — № 2. — 1925.— P. 19–53.
13. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т. 2. Всемирно-исторические перспективы //Пер. с нем. С. Э. Борич. – Минск: «Попурри», 2009. – 704 с.
14. Н. Ландшафт в культурной географии. – М.: Новый хронограф, 2008. – 320 с.
15. Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов. — М.: Знак, 2006. – 488 с.
16. А. Культурный ландшафт как объект культурного и природного наследия // Известия АН. Серия географическая. — 2001. — №1 — С. 7-14.
17. Text of the Convention for the Safeguarding of Intangible Cultural Heritage, 2003. UNESCO [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. — Режим доступа: http://www. unesco. org/culture/ich/index. php? lg=en&pg=00006, (дата обращения 05.05.15).
18. «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» (утв. ВС РФ 09.10.1992 N 3612-1) (ред. от 01.01.2001) [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. — Режим доступа: http://www. consultant. ru/document/cons _doc_LAW_162637/?frame=2#p164, (дата обращения 15.12.14).
19. Е. Музеефикация историко-культурного наследия России. – М.: Этерна, 2012. — 432 с.: ил.
20. Luostarinmaki Handicrafts Museum. [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. — Режим доступа: http://www. turku. fi/public/default. aspx , свободный. – Загл. с экрана.- (15.07.14).
21. С. Дома среди дюн // Мир музея. – 2013. – №10 (314). – С. 49 – 51.
22. Витославлицы [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. — Режим доступа: http://novgorodmuseum. ru/vitoslavlicy, (дата обращения 05.05.15).
23. Н. «Этническая деревня» – новый тип культурного ландшафта //Социокультурное регионоведение [Электронный ресурс]/ Электрон. данные. — Режим доступа: http://www. regionalstudies. ru/publication/article/198-l-r-.html, (дата обращения 05.05.15)
24. Н. Социальный ресурс российских музеев // Museum International, № 000-250 (vol.63), 2012. С. 155-160.
Источник статьи: http://pandia.ru/text/80/273/38450.php
