На досчатой тирасе
На досчатой тирасе
В этом тексте нельзя не сделать ошибок.
Нету таких людей, кто дописал бы до конца этот диктант и ни разу не ошибся бы.
Я претенциозно полудремал-полураскачивался в кресле-качалке на террасе бывшей дачи профессора Дурова Платон Михайлыча в Серебряном Бору, отошедшей мне согласно духовному завещанию вышеназванного, в законном порядке, де-юро и де-факто, согласно Гражданскому Кодексу Российской Федерации, его статьям, главам, абзацам, казусам, прецедентам, подзаконным актам, письмам и разъяснениям Верховного Суда РФ, Прокуратуры РФ, Министерства юстиции РФ, судебной практике, а также прочим постулатам, нормам, прописям и правилам юриспруденции.
На дощатой террасе близ цветущего конопляника сибаритствовал, чревоугодничал, многоглаголил и ловеласничал я под звуки виолончели.
Отнюдь не коллежский асессор, хотя и промышляю аксессуарами для колледжей.
И веснушчатая Агриппина Саввична исподтишка потчевала меня винегретом, ветчиной, кулебякой, лабарданом-с, фаршированными снетками, копчеными анчоусами и бланманже в марципановом сиропе.
С камушка на камушек порхал воробушек, а на террасе, искусно задрапированной гобеленами с дефензивой кронштадтского инфантерийского батальона, под искусственным абажуром, закамуфлированным под марокканский минарет, веснушчатая
свояченица вдовствующего протоиерея Агриппина Саввична потчевала индифферентного ловеласа, суггестивного хулигана и криминального чревоугодника вашего покорного слугу Дмитрия Федоровича Вертинскаго чахохбили, чухуртмой, чурчхелой, черемшой и прочими экзотическими яствами.
На колоссальной четырёхъярусной дощатой террасе, искусно задрапированной гобеленами, с прилежно оштукатуренной лестницей, ведущей в бельэтаж и уставленной консолями балюстрадой, вблизи конопляника и малинника, но вдали от
можжевельника, небезызвестная своячница бывшего протоиерея, а ныне подьячего, веснушчатая Агриппина Саввична в течение часа потчевала исподтишка винегретом с моллюсками, варениками и прочими яствами кандидата противоестественных наук,
доцента с портфелем Дмитрия Федоровича Вертинскаго под дилетантский аккомпанемент аккордеона и виолончели, исподлобья взглядывая на своего подопечного хозяина-работодателя.
Стакан на столе стоит, а вилка лежит. Но если я воткну вилку в столешницу, вилка будет стоять. То есть, стоят вертикальные предметы, а лежат горизонтальные?
Агриппина Саввишна ставит на стол тарелку и сковороду со скворчащей на ней яичницей. Тарелка и сковородка, несомненно, горизонтальны. Но на столе они — стоят.
Я съедаю яичницу (люблю), а потом, изображая невинное дурачество, ставлю тарелку в сковородку.
Там она лежит, а ведь на столе стояла.
Может быть, стоят предметы, готовые к употреблению? Нет, вилка-то уже готова была к использованию, когда лежала.
Агриппина, глядя на меня, тяжко вздыхает.
— Как это понимать? «Ничего» в русском языке может обозначать не только «ничего», но и «нормально», «хорошо», «отлично», а также «всё в порядке» и «не стоит извинений».
— Очень вы умный, Дмитрий Федорович!
«Очень умный» — чему не перестают удивляться иностранцы, изучающие русский — вовсе не всегда означает комплимент.
«Умный очень» это вообще издевка, а «слишком умный» — угроза.
— Вот бы… — начинает Агриппина, но тут же обрывает себя.
Что она не договаривает? — окончательно теряюсь я.
Как точно назвать наклонение с частицей «бы», когда она выражает в разных ситуациях и условие, и просьбу, и желание, и мечтательность, и необходимость, и предположение, и предложение, и сожаление?
На стол прыгает с пола наша балованная персидская кошка Зельмира. Устраивается, развалясь, между сковородой и хлебницей, и лижет розовым языком свои беленькие лапки.
Кошка может стоять, сидеть и лежать. Но если ее стояния и лежания как-то вписываются в логику «вертикальный-горизонтальный», то сидение — это еще одно свойство.
Новый сюрприз — на дощатую террасу влетела, покружила под потолком и опустилась на стол синичка. Она на столе сидит. Однако,сидит на ногах, а не как сидим мы с Аггриппиной Саввишной и кошкой Зельмирой, на предназначенных для сидения местах. Вроде бы, должна стоять. Но стоять она не может вовсе, не говорят так о птицах.
Хотя, если мы убьём бедную птичку и сделаем чучело, оно будет на столе стоять.
— Посмотрите, Агриппина, какая у нас гостья!
Домоправительница моя всецело поглощена пирожками, которые нужно именно сейчас достать из духовки и разложить на блюде.
Может показаться, что сидение — атрибут живого. Но сафьяновый домашний сапог на моей ноге тоже сидит, хоть он не живой.
— Агриппина! Смотрите же, у нас птичка в гостях!
— Руки не доходят посмотреть. — отвечает она.
Попробуйте объяснить иностранцу эту фразу.
— Что за чудные пирожки! С чем это?
— Ну, покрошите же немножко синичке!
Есть языки, где допустимо двойное отрицание, есть — где не допустимо; в части языков двойное отрицание может выражать утверждение, но только в русском языке двойное утверждение «ну да, конечно!» — выражает отрицание или сомнение в словах говорящего.
Почему у нас есть будущее время, настоящее и прошедшее, но всё равно настоящим временем мы можем выразить и прошедшее («Иду я вчера по улице. »), и будущее («Завтра я иду в кино»), а прошедшим временем — даже приказ («Быстро ушёл отсюда!»)?
Почему я, при всем своем высшем филологическом образовании и ученых степенях, не могу победить своей логикой Агриппину, рядовую носительницу языка?
Ничего! Я еще ее. победю? Побежу? Побежду?
— Агриппина Саввична, а как вы относитесь к экзистенциализму? — спросил Дмитрий Федорович утирая расписным рушником остатки крем-брюле с каурых усов.
— Ой, баловник вы, Дмитрий Федорович! Мы в наших губерниях всё больше по старинке! — червоно зарделась Агриппина Саввична.
— Да что вы! — встрепенулся подбоченясь Дмитрий Федорович — В пенатах наших, в альма-матрах, волею судеб оторванных от столичного вульгарите, понятие сие свежо трактуется!
— Ну, так и быть, Димитрий! Я согласна! — воскликнула пунцовая Агриппина Саввична, десертной ложечкой размешивая можжевеловое варенье в кружке с цейлонским кипреем.
— Я, любезная Агриппина Саввична, познакомлю Вас с избранными образчиками постмодернизма! — каурые усы Дмитрия Федоровича подрагивали в такт аккордеона.
-Ах! — только и смогла вымолвить Агриппина Саввична.
Виолончель взяла такую высокую ноту, исполняемую арпеджио, что захлебнулась и перешла на стоккато.
Аккордеон басил Брамсом.
Если ты, читатель, не учился на филологическом факультете Иркутского государственного университета имени А. А. Жданова, как ваш покорный слуга, то вместо «исподтишка» ты, вероятно, напишешь «из-под-тишка», хотя никакого «тишка» не было и нет на свете, и даже, может быть, червонно (но не червоно) зардеешься, когда тебе на это укажут.
За ажурными оконными переплетами превосходно просматривался палисадник, где вблизи асимметричных зарослей конопляника и жимолости с камушка на камушек порхал легкомысленный воробышек, а на колоссальной дощато-брусчатой балюстраде, искусно задрапированной гобеленами, под искусственным освещением от антикварного абажура, небезызвестная своячница экс-протоиерея Агриппина Саввична, рассеянно внимая тирадам нимало не удивлённого провинциального пропагандиста, вдругорядь потчевала под какофонический аккомпанемент шепелявящего граммофона и беспричинный плач росомахи винегретом со снетками и калифорнийскими моллюсками, фаршированными анчоусами, ветчиной, варениками с можжевеловым вареньем, бланманже в шоколаде и прочими искусно приготовленными яствами индифферентного ловеласа, латентного гусара, суггестивного повесу и суицидального сибарита, небезызвестного Дмитрия Федоровича Вертинского, восседающего на скрипящей кожаной оттоманке, расстегнув иссиня-черный сюртук, растопырив пальцы левой руки и засунув безымянный палец подмышку, а веснушчатая безъязыкая падчерица взглядывала исподтишка.
Вот эта самая падчерица и есть моя тайна.
Солнечный луч моей жизни.
Ангел мой. И цыпленочек.
Завидуй мне, читатель.
Что делать будем? Завидовать будем! (Иосиф Виссарионыч — если кого коробит, вспомните, что тиран тоже писал стихи, и даже недурные).
На дощатой террасе, оснащенной пилястрами, колоннами, консолями и антикварными абажурами осуществляется моя экзистенциальная мистерия.
Тут тебе и спелая метресса с винегретом, снетками, фрикадельками, калифорнийскими моллюсками, японскими анчоусами, ветчиной, варениками с можжевеловым вареньем, пирожками с вязигой и бланманже в шоколаде.
И веснушчатая принцесса, взглядывающая исподтишка.
16-ти лет отроду.
Безъязыкая, слава Создателю — молчаливая. Язык ей нужен для другого.
Тишок (я был неправ, он таки-есть), наставший в мире после всех этих слов, изрешетивших нежную мою душу — именно то, что ныне нам требуется.
Пройдите, люди, мимо нас и простите нам наше счастье (Федор Михайлович).
Счастье, начертанное буквами русского алфавита на бумаге.
Как, впрочем все на свете.
Ненастоящее счастье, как скажет кто-то — не на самом деле.
Ты сам его себе, Дмитрий Федорович, нарисовал, да сам же в него и уверовал.
Источник статьи: http://proza.ru/2020/12/09/760
Тотальный удар. По безграмотности
«На дощатой террасе близ можжевельника, сидя на оттоманке, веснушчатая Агриппина Саввична исподтишка потчевала винегретом и прочими яствами коллежского асессора Филиппа Аполлинариевича под аккомпанемент виолончели и аккордеона».
Если вас не смутило это проверочное предложение, то милости просим на «Тотальный диктант». Место действия: Октябрьская, 27, ДВФУ, аудитория 435. Дата и время: 21 апреля, суббота, 16.00.
В феврале 2011 года «Тотальный диктант-2011» получил Национальную премию в области общественных связей «Серебряный лучник» как лучший российский общественный проект. С чего же все началось?
11 марта 2004 года филологи Новосибирского государственного университета придумали и провели первый «Тотальный диктант», который представлял собой обычную студенческую самодеятельность, позже проходил ежегодно в течение пяти лет и собирал в среднем по 200 человек — диктант в чистом виде. В 2009 году отрывок для диктанта из повести Гоголя «Невский проспект» зачитал известный в своих кругах музыкант Псой Короленко, — именно тогда обычная школьная процедура превратилась в увлекательное шоу: в следующие годы специальные тексты для диктантов написали Борис Стругацкий и Дмитрий Быков.
Владивосток в этом году впервые присоединится к акции «Тотальный диктант», который состоится в 60 городах России и мира, в ней примут участие около 25 тысяч человек.
— Это такой добровольный бесплатный диктант, каждый может прийти и проверить себя на грамотность, — рассказывает координатор «Тотального диктанта во Владивостоке» Вячеслав Беляков.
Партнерами «Тотального диктанта во Владивостоке» стали Дальневосточный филиал фонда «Русский мир», Азиатско-Тихоокеанская ассоциация преподавателей русского языка и литературы, Дальневосточный федеральный университет.
На вопрос о вместимости аудитории координатор проекта уверяет, что места хватит всем:
— Четыреста тридцать пятая — достаточно большая аудитория, для поточных лекций, рассчитана примерно на 300 человек, но в случае, если желающих написать диктант будет больше, мы выделим еще несколько аудиторий. Кроме того, на входе в университет гостей будут встречать волонтеры, которые все подробно объяснят и помогут.
Текст для диктанта разделен на три части. Дальний Восток напишет первую часть — вместе с Восточной Сибирью и Оклендом, вторая часть достанется Западной Сибири и Уралу, заканчивать будет европейская часть России вместе с Лондоном и Парижем.
На три части текст разделили из-за того, что получился он слишком большой, в отличие от прошлых лет, — около 1000 знаков. Написал его современный писатель, литературный критик и главный редактор «Новой газеты в Нижнем Новгороде» Захар Прилепин. Как рассказывает писатель нижегородским СМИ, текст для диктанта он написал за пару часов и тема его выходит за пределы вопросов грамотности (напомним, проверочные тексты для диктантов-2010, 2011 назывались: «В чем причина упадка русского языка и есть ли он вообще?» (от Бориса Стругацкого) и «Орфография как закон природы» (эссе от Дмитрия Быкова). По традиции, Захар Прилепин прочитает текст в Новосибирске, во Владивостоке же текст пока неизвестно кем, но будет тоже зачитан вживую.
Кто по не зависящим от него причинам не дойдет 21 апреля до Октябрьской, 27, ауд. 435, может посмотреть онлайн-трансляцию в интернете (как на выборах).
— Мы пригласили ВИП-гостей, высокопоставленных чиновников, сейчас ведем переговоры, но некоторые из них стесняются приходить, так как результаты диктанта публичные, — делится координатор проекта Вячеслав Беляков. — От прессы много звонков — интересуются все виды СМИ.
«Новая во Владивостоке» обязуется быть на «Тотальном диктанте». Ждем и вас, наши читатели! А пока на сайте http://totaldict.ru можно подробнее ознакомиться с этим проектом и в разделе «Интерактив» написать диктант прошлого года, который вам лично надиктует писатель и поэт Дмитрий Львович Быков.
ПОД ТЕКСТ
Тем временем во Владивостоке 25 марта стартовал еще один конкурс — он проводится в рамках Года истории России, объявленного фондом «Русский мир». Соучредителями конкурса наряду с фондом стали Межрегиональная общественная организация «Азиатско-Тихоокеанская ассоциация преподавателей русского языка и литературы», департамент образования и науки администрации Приморского края, отдел по работе с муниципальными учреждениями образования г. Владивостока, Дальневосточный федеральный университет и «Новая газета во Владивостоке».
Конкурс, в котором принимают участие школьники, студенты вузов региона, а также все желающие, проходит в двух номинациях: эссе и рисунок. Темы строго определены организаторами (как и размеры эссе — до 10 страниц) и посвящены российской истории и современности.
Работы принимаются до 1 июня и направляются по электронной почте febranch@russkiymir.ru или в печатном виде по адресу: 690091, г. Владивосток, ул. Алеутская, 65-б, офис 507, Дальневосточный филиал фонда «Русский мир». Все вопросы можно задать по телефону 8 (423) 270-62-67.
Проверка конкурсных работ и подведение итогов запланированы на первую половину июня, а награждение победителей пройдет 25 июня. «Новая во Владивостоке» планирует опубликовать лучшее эссе и лучший рисунок.
Источник статьи: http://novayagazeta-vlad.ru/131/Obrazovanie/TotalniyudarPobezgramotnosti
На террасе близ конопляника.
На дощатой террасе близ конопляника вдова небезызвестного подьячего, веснушчатая Агриппина Саввична, потчевала исподтишка моллюсками, винегретом, можжевеловым вареньем и мороженым крем-брюле коллежского асессора Аполлона Филипповича под аккомпанемент аккордеона и виолончели — фраза-диктант по проверке правописания по русскому языку.
Эта фраза — сборище трудных в правописании слов, в которых часто делаются орфографические ошибки.
Фраза эта имеет очень много вариантов, когда одни сложные слова заменяются другими, не менее сложными в написании, или наоборот — в несколько «облегченном» виде. Вариантов множество [1] [2] .
Кто же тот орфографический умник, придумавший это издевательство над простым русским неграмотным народом? Молва приписывает это писателю А. П. Чехову [3] или И. С. Тургеневу [4] . И тысячи школьников разных классов и студентов гуманитарных вузов России перечитывают классику русской литературы в поисках оригинала и правильного орфографического написания сложного текста. Положительный результат от этого есть: перечитаны произведения А. П. Чехова и И. С. Тургенева — что уже хорошо! Но означенной фразы про «небезызвестную вдову…» (черт бы побрал ее с таким именем!), меломанку, почему-то «исподтишка» угощавшую (нет — потчевавшую) черт-те чем своего гостя, в произведениях ни Чехова, ни Тургенева (ни других великих русских прозаиков) нет. Ибо фраза эта — придумана специально для борьбы с учащимися и проверки грамотности [3] . Потому и существует множество разных вариантов.
Так кто и когда придумал это ставшее классическим — во множестве вариантов — предложение по русскому языку? Кто и когда стали первыми жертвами «подчеваний» доброй русской женщины Агриппины Саввичны? Вопрос дискутируется многими любопытствующими, но ответ — увы — не найден. И всё новые жертвы продолжают страдать и падать от экспериментов, происходящих на террасе близ то конопняника, то можжевельника или малинника…
Кстати, это не единственная существующая орфографически «страшная» фраза. Есть и другие, ничем не уступающие драматические истории (иногда состоящие из нескольких фраз), например, про веснушчатого Ванечку или Венечку: Веснушчатый ветреный Ванечка, шофёр-дилетант, любитель потанцевать и покуролесить, боясь аппендицита, стал вегетарианцем, и вот однажды, нежданно и негаданно, он надел костюм, причесал клочок волос на темечке и отправился к своей свояченице Аполлинарии Никитичне. Пройдя гостиную, коридор, дощатую террасу с балюстрадой, уставленную глиняными горшочками, как привилегированный гость вошел в кухню; хозяйка, увидев, что это не кто иной как приятель, зааплодировала так громко, что конфорка упала с самовара. Затем она стала исподтишка потчевать ветчиной с винегретом, крупитчатыми пышками и на десерт — конфетами и другими яствами под аккомпанемент виолончели [1]
или вот это: Веснушчатый ветреный Венечка, шофер-дилетант по профессии, любитель потанцевать и покуролесить, боясь аппендицита и катара, решил сделаться вегетарианцем. Однажды, надев свой коломянковый костюм и искусно причесав клочок волос на темечке, он отправился в гости к своей свояченице Апполинарии Никитичне. Пройдя террасу с балюстрадой, всю заставленную глиняными и алюминиевыми горшочками, он как привилегированный гость, отправился прямо на кухоньку. Хозяйка, видя, что это не кто иной, как ее приятель, зааплодировала так, что уронила конфорку самовара, а затем стала потчевать его винегретом с копчушками, а на десерт подала монпансье и прочие яства [3] .
А есть и обращение к орнитологии, кстати, по трудности написания мало отличающееся от душевной истории про веснушчатого Ванечку-Венечку: Вблизи асимметричных зарослей конопляника и жимолости с камушка на камушек порхал легкомысленный воробышек, а на прилежно оштукатуренной колоссальной дощатой террасе, искусно задрапированной гобеленами с дефензивой кронштадтского инфантерийского батальона, нагонявшего некогда панику на боливийскую беспилотную кавалерию, под искусственным антикварным абажуром, закамуфлированным под эксцентричный марокканский минарет, веснушчатая безъязыкая падчерица вдовствующего протоиерея Агриппина Саввична, рассеянно внимая тирадам нимало не удивлённого провинциального пропагандиста, вдругорядь потчевала под какофонический аккомпанемент аккордеона с виолончелью и беспричинный плач росомахи винегретом со снетками, калифорнийскими моллюсками, фаршированным анчоусами бланманже в шоколаде, можжевеловым вареньем и прочими искусно приготовленными яствами свояченика — коллежского асессора, околоточного надзирателя и индифферентного ловеласа, небезызвестного Фаддея Аполлинарьевича Парашютова, сидевшего на оттоманке, расстегнув иссиня-черный сюртук, растопырив пальцы левой руки и засунув безымянный палец правой подмышку. [1] Или такой вариант: С камушка на камушек порхал легкомысленный воробышек, а на прилежно оштукатуренной террасе, искусно задрапированной гобеленами с дефензивой кронштадтского инфантерийского батальона, нагонявшего некогда панику на боливийскую беспилотную кавалерию, под искусственным антикварным абажуром, закамуфлированным под эксцентричный марокканский минарет, веснушчатая свояченица вдовствующего протоиерея Агриппина Саввична, рассеянно внимая тирадам нимало не удивлённого провинциального пропагандиста, вдругорядь потчевала коллежского асессора, околоточного надзирателя и индифферентного ловеласа Фаддея Аполлинарьевича Парашютова винегретом со снетками и фаршированным анчоусами бланманже в шоколаде. [2]
Источник статьи: http://cyclowiki.org/wiki/%D0%9D%D0%B0_%D1%82%D0%B5%D1%80%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%B5_%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%B7_%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BB%D1%8F%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0…
