Батюшков_в_дикости_леса

«Есть наслаждение и в дикости лесов…» К. Батюшков

Анализ стихотворения Батюшкова «Есть наслаждение и в дикости лесов…»

Стихотворение «Есть наслаждение и в дикости лесов…» написано летом 1819 года в Италии, куда Батюшков отправился принимать дипломатическое назначение, и навеяно прекрасными морскими пейзажами и яркими образами этой южной страны.

В рамках стихотворения Константин Николаевич воспевает вовсе не уединение. Напротив, в общении с людьми он всегда находил спасение от душевной тоски и предчувствия грядущей болезни. Но поэт чувствует умиротворение, истинное наслаждение и в единении с природой. Ее удивительная гармония помогает сбросить груз пережитого, успокаивает его, примиряет с действительностью, придает силы творить, оживляет чувства – «тобою в чувствах оживаю». Олицетворенная душа поэта оказывается в противоречивой ситуации – когда невозможно говорить и невозможно молчать: чувства переполняют ее.

Поэт использует следующие выразительные средства:

• анафору – «Есть наслаждение…, есть радость … и есть гармония…», при помощи которой поэт отражает всю полноту жизни;
• метафоры – «дикость лесов», «говор валов (волн)», «холод годов» – позволяют сделать текст более емким и впечатляющим;
• эпитеты – «пустынный бег», «стройные (ясные) слова» – способствуют созданию соответствующих образов;
• симплока (повторение начальных и конечных слов в смежных фразах при разной середине или разных начале и конце) – «…ты, для сердца ты …дороже» – позволяет сделать акцент на ключевом слове – местоимении «ты», то есть природе;
• обращения «природа-мать» и «владычица» говорят о том, что поэт обожествляет красоту окружающего мира, признает ее приоритет и безусловную власть над собой;
• риторическое восклицание – «… ты всего дороже!» – высвечивает истинные ценности автора;
• старославянизм «брег» придает повествованию строгую торжественность;
• синтаксический параллелизм – «и то, чем был, …и то, чем стал» – характеризует степень и длительность воздействия на поэта красоты окружающего мира – поэт подвержен ему всю свою сознательную жизнь;
• контекстные антонимы – «был (моложе) – стал (под холодом годов)»;
• олицетворения – «душа не знает слов», «говор валов» – попытка создать все понимающего собеседника;
• эллипсис – «как молчать – (я) не знаю».

Стихотворение написано просто и искренне. Понимая, что поэзия – это чувства, образы, а не слова и не рифмы, поэт старается быть с читателями предельно откровенным, и произведение приобретает исповедальный характер.

Источник

Батюшков «Есть наслаждение и в дикости лесов»

Константин Николаевич Батюшков «Есть наслаждение и в дикости лесов»

Есть наслаждение и в дикости лесов,

Есть радость на приморском бреге,

И есть гармония в сем говоре валов,

Дробящихся в пустынном беге.

Я ближнего люблю, но ты, природа-мать,

Для сердца ты всего дороже!

С тобой, владычица, привык я забывать

И то, чем был, как был моложе,

И то, чем стал под холодом годов.

Их выразить душа не знает стройных слов,

И как молчать об них, не знаю.

Рекомендуем посмотреть:

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Добавить комментарий

RSS-лента комментариев

© 2011 — 2023 Учебно-методический кабинет. Материалы сайта могут содержать информацию 6+

Материалы, представленные на страницах нашего сайта, созданы авторами сайта, присланы пользователями, взяты из открытых источников и представлены на сайте исключительно для ознакомления. Все авторские права на материалы принадлежат их законным авторам.
Использование материалов данного ресурса допустимо только с письменного разрешения администрации сайта

Источник

К. Н. Батюшков

Ответьте на вопросы:
В чем суть противопоставления, лежащего в основе сюжета стихотворения?
Что указывает на внутреннюю протеворечивость позиции лирического героя?
Какой смысл содержится в финальном вопросе утверждении:

Развалины на прахе строит
Минутный человек, сей суетный тиран,
Но море чем себе присвоит.

К. Н. Батюшков — талантливый, самобытный поэт русского предромантизма. Творчество его получило признание уже у его современников. В последние творческие годы усиливается философичность его призведений, в частности элегий, лирический герой не столько стремится к наслаждениям и радостям жизни, сколько к ее глубокому осмыслению.
Пример такой элегии — «Есть наслаждение и в дикости лесов. » В основе сюжета лежит традиционная схема личных местоимений «я» — «ты». «Я» — это лирический герой. Все стихотворение построено на его переживаниях, раскрытии его внутреннего мира. Весь словесный текст принадлежит самому лирическому герою. Это его диалог с самим собой. «Ты» — это природа, некий абстрактный образ, к которому обращается герой.
Стихотворение не разбито на строфы, поэтому лучше его разбирать по предложениям и по строкам. Второе предложение — восклицательное. Это своеобразная кульминация стихотворения. В этом предложении заключена основная мысль: «…ты, природа-мать, / Для сердца ты всего дороже! » Автор снова использует прием антитезы: любовь к ближнему и близость к природе. Устоявшееся словосочетание «природа-мать» указывает на то, что лирический герой считает весь мир и самого себя творением природы.
Первое предложение состоит из четырех строк. Его можно разбить на три простых предложения. Они построены по принципу параллелизма. Образ природы здесь прямо не обозначен, он присутствует в деталях: «леса», «приморский брег», морские «валы». Автор использует прием оксюморона: «наслаждение» и «дикость лесов», которая обычно не вызывает приятных впечатлений; «радость» и «приморский брег», часто кажущийся унылым; «гармония» и «говор валов», представляющий собой естественный шум. Таким образом, представления лирического героя о природных явлениях не соответствуют общепринятым. Он слышит и видит то, что скрыто от других. В третьем предложении природа названа «владычицей»». Используя данный контекстуальный синоним, автор говорит о том, что природа выше человека, именно она управляет жизнью. В последнем предложении говорится о том, что природа возрождает духовный мир лирического героя. Но тут возникает еще один конфликт. Для отражения его используется антитеза: душа не знает, как выразить чувства, и герой не знает, как о них молчать. Примечательно то, что используется один отрицательный глагол «не знаю», но разные носители действия: «душа» и «я». Таким образом, возникает впечатление, что весь конфликт разворачивается во внутреннем мире лирического героя. Идет борьба между душой и его «я».
Основную мысль стихотворения отражает особый ритмический рисунок. Строки с шестистопным и четырехстопным ямбом чередуются. Расположение пиррихиев и ударных стоп так же довольно упорядочено. Часто используется параллелизм синтаксческих конструкций. Противопоставления не выходят за рамки одного предложения.
На основе этого выстраивается противостояние более широкого плана: потерянности человека и всеспасительности природы. Однако в то же время оно существует во внутреннем мире лирического героя.
Мотивы разочарованности, непрочности земных благ, обращение к вечным ценностям присутствуют в данном произведении. Эти темы явно волновали Батюшкова в последний период его творчества.
Первые четыре строки объединены еще и тем, что образ лирического героя в них почти не виден. На первом плане — чувства, ощущения — то вечное, незыблемое, что существует всегда, — приобретают обощенный смысл. Его подчеркивает глагол «есть» в значении быть, употребленный дважды и дважды выраженный через тире. Благодаря ему жизнь приобретает еще одно толкование — жизнь вечная, бессмертие.
Вторая часть стихотворения выходит уже на более личный уровень:
Людей люблю — природа ближе мне.
И то, чем был, и то, к чему иду я,
Я забываю с ней наедине.
В своей душе весь мир огромный чуя,
Ни выразить, ни скрыть то чувство не могу я.
Лирический герой здесь обозначен через личное местоимение «я».

Источник

«Есть наслаждение и в дикости лесов. » К. Батюшкова (предыстория и эдиционная судьба)

В статье анализируется элегия Батюшкова «Есть наслаждение и в дикости лесов» — перевод полутора строф из поэмы «Childe Harold’s Pilgrimage», ставший первым русским стихотворным переводом Байрона. Впервые достоверно устанавливается главный источник батюшковского текста — франкоязычный перевод-посредник швейцарца Шарля Пикте, обосновывается возможность влияния французского перевода Амадея Пишо и опровергается ставшее общепринятым представление об обращении Батюшкова к итальянским переводам-посредникам. Устанавливаются французские эквиваленты слов и словосочетаний, употребленных в тексте Батюшкова. С использованием методов лингвостиховедческого анализа обсуждаются «кандидатуры» Пушкина и Жуковского как редакторов батюшковского стихотворения. В заключении описана эдиционная история стихотворения и обоснована недопустимость использования редакторских контаминированных авторско-редакторских версий стихотворения для изучения языка и поэтики Батюшкова.

Related Papers

Случайность и непредсказуемость в истории культуры

Под интертекстуальностью автор статьи понимает все виды прямых и опосредованных генетических отношений между текстом и другими текстами, а также между текстом и репертуаром лексико-грамматических формул и клише. Однако границу между типологически сходными и генетически связанными культурными явлениями провести непросто: хронология как внеположный исследуемому объекту и не зависящий от него фактор представляет существенную методологическую проблему. Кроме того, возникает вопрос о соотношении языковых параллелей и межтекстовых связей: представляется, что говорить о последних можно только на фоне первых. Из этого следует, что формы и маркеры интертекстуальности исторически варьируются, поэтому изучение их изменчивости является одной из насущных задач истории поэтического языка и лингвистической поэтики, а демонстрация закономерности в эволюции генетических форм (в том числе форм интертекстуальных отношений) должна быть одним из основных направлений истории литературы. Выдвинутые тезисы проиллюстрированы примерами из истории изучения русской поэзии XIX в.

Download Free PDF View PDF

Download Free PDF View PDF

Балакин А.Ю. Близко к тексту. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб.; М., 2022.

The present article is aimed at explaining the pragmatics of Alexander Pushkin’s marginalia on the second volume of Opyty v stikhakh i proze (1817) by Konstantin Batyushkov. Alexei Balakin’s hypothesizes that it is likely Pushkin’s remarks were those of a person engaged in preparing Opyty for republication. It is possible that the idea of republishing Batyushkov’s book came from Sergey Uvarov, an influential dignitary, who—in order to complete the project—employed an experienced publisher and his protégé Peter Pletnyov. Pletnyov, in turn, asked Pushkin to evaluate the first edition, make deletions, corrections, etc., yet rejected Pushkin’s suggestions at the final stage of the project.

Download Free PDF View PDF

Источник